Желание дамы - закон

– Ты все еще тут? – удивленно приподняла она бровь. – Когда-когда! Вчера и обращался.

– А паспорт чей был?

– Тьфу ты, говорю же, друга его! По фотографии вроде как молодой мужик, солидный, эдакий холеный самец. А уж кто таков, разбирайтесь дома.

«Опаньки! Вот так дела! Значит, ничего криминального с ним не случилось. Искать надо, Таня, искать!» И я бегом побежала по коридору.

Я носилась, словно очумевшая, ища кабинет, в котором принимает Сергей Юрьевич Потапов. Время таяло, как долька шоколада во рту, – я бегала вперед-назад по длинному, битком набитому коридору. Стоял шум и гам, и до меня никому не было дела.

– Простите, вы мне не подскажете, где находится кабинет нейрохирургии?! – бессовестно прокричала я в ухо старичку в белом халате.

– А? – На меня уставились подслеповатые глазки.

Так, со старичком все ясно!

Седоволосая дама, мирно беседовавшая до этого момента с дедулей, недовольно покачала головой и указала мне на «аппендикс» в конце коридора.

Если вы думаете, что сумасшедшая беготня Тани Ивановой наконец увенчалась успехом, то глубоко ошибаетесь. У двери кабинета ожидали своей очереди четверо больных.

– Потапов здесь принимает? – спросила я одну из женщин.

– Здесь. Только он не принимает. Он вышел.

Мне это совсем не понравилось и, честно говоря, отчего-то даже захотелось топнуть ногой. Но тут народ оживился, так как в «аппендиксе» нарисовался тот самый глуховатый дедуля. Вот это номер!

Женщина оторвалась от стены и выставила вперед грудь седьмого размера. Потапов величественно кивнул очередникам и отпер ключом кабинет. Раздумывать было некогда, и я решительно шагнула к двери.

– Пардон, мадам. – Я взяла обалдевшую тетечку под локоток и вежливо оттеснила в сторонку.

– Вы!.. Что это значит?! – меняясь в лице, пискнула женщина.

– Прокуратура, граждане, прокуратура, – махнула я красной корочкой перед глазами женщины и вошла в кабинет. Это удостоверение несколько лет назад я случайно «забыла» сдать при увольнении из прокуратуры и теперь нисколечко не жалела об этом.

– Здравствуйте, Сергей Юрьевич, – вежливо, но довольно громко поздоровалась я.

Потапов выставил вперед острый подбородок, прищурился, что-то беззвучно прошамкал губами и кивнул мне, пригласив сесть на деревянный казенный стул. От этого молчаливого жеста мне стало как-то нехорошо. В голове образовался полный вакуум, поглотивший все мыслишки и вопросы. Я уже жалела, что налетела на старичка в коридоре и так некорректно себя вела. «Однако, Татьяна, что это на тебя нашло? Вроде ты не из робкого десятка! Обычный старик, глуховат немного. Да он тебя даже и не запомнил».

Я опустилась на стул, одернула юбку и улыбнулась Потапову, показав все тридцать два зуба.

– Ну-с! – поторопил меня доктор. – На что жалуемся?

– Даже не знаю, как вам сказать...

– Понятно: нервное перенапряжение, быстрая утомляемость, а в результате – головные боли и бессонница?

– Нет, что вы! Дело не в этом.

– Ну-с! – приподнял брови доктор и, смешно наклонив голову набок, подставил ко мне поближе свое ухо. – Ну-с! Слушаю вас.

– Меня беспокоит здоровье другого человека, – громко и убедительно, стараясь четко произносить каждую букву, выговорила я.

– Не надо так кричать, любезная. Я ведь не глухой.

– Извините, Сергей Юрьевич.

– Да-с! Так что, вы говорите, случилось?

– Вы поставили страшный диагноз моему мужу! – принялась я самозабвенно врать, зная наверняка, что настоящая жена Ветрова не посещала нейрохирурга. – Муж прошел в вашей клинике медицинское обследование, электроэнцефалографию головного мозга, и у него обнаружилась опухоль. Скажите доктор, неужели все так безнадежно? Почему муж уверен, что дни его сочтены?

– А? – Наклонив голову, дедуля снова приблизил ко мне ухо.

– Я спрашиваю, что вы сказали моему мужу?

– Как?

«Да что же это такое! Издевается он надо мной, что ли? Или в самом деле оглох?»

– Что «как»? – сердито переспросила я.

– Как фамилия больного?

– Ветров! – почти прокричала я. – У нас трое детей: два мальчика и девочка. Мал-мала меньше! Неужели они останутся сиротами?

Весь этот бред сивой кобылы нейрохирург слушал неподвижно, однако глаза его с каждым произнесенным мной словом округлялись все больше и больше. Неужели переборщила?

– Ах, Ветров?! – обрадовался почему-то Потапов. – Помню-помню, был у меня такой пациент, да весь вышел!

– Что значит «вышел»?

– Так ошибочка с вашим супругом произошла. Нет у него никакой опухоли, медсестра в суматохе снимки перепутала. Я ему так вчера и сказал: «Здоров!» А он вдруг побледнел, словно его к расстрелу приговорили, обмяк и потерял сознание. Я даже засомневался: не ошибся ли снова? Может быть, у него все-таки беда с головой? Я его водичкой побрызгал, медсестра вату с нашатырем поднесла. Муж ваш пришел в себя и спрашивает: «А вы, собственно, кто?» – «Нейрохирург. Потапов моя фамилия», – отвечаю. «Нет!» – покачал головой Ветров и, пошатываясь, вышел из кабинета. Вот, значит, так все и было.

– Так он действительно здоров? – изумленно спросила я.