Желание и чернокожий массажист

Грейс. Благодарю за розы.

Корнелия. И благодарность мне ваша тоже не нужна. В ответ я хочу лишь немного нежности. Немного — и лишь изредка.

Грейс. Но, Корнелия, ведь я всегда ее вам даю.

Корнелия. И еще одного: немножко откровенности.

Грейс. Откровенности?

Корнелия. Да, откровенности, если я не выпрашиваю лишнего у такой молодой и гордой женщины, как…

Грейс (вставая из-за стола). Но я вовсе и не гордая, и не молодая.

Корнелия. Сядьте или выходите из-за стола.

Грейс. Это приказ!

Корнелия. Я никогда не приказываю — только прошу!

Грейс. Просьбы хозяйки порой так трудно отличить от приказаний. (Садится.)

Корнелия. Пожалуйста, выключите «виктролу». (Грейс встает и выключает граммофон.) Грейс, а вам не кажется, что в наших отношениях есть нечто невысказанное?

Грейс. Нет, не кажется.

Корнели я. А мне вот кажется. Кажется! Уже долгое время я чувствую, что мы что-то умалчиваем.

Г р е й с. А вы не думаете, что между двумя людьми всегда есть нечто невысказанное?

Корнелия. Какой же в этом смысл?

Г р е й с. А разве великое множество всего на свете не существует без смысла?

Корнелия. Только давайте не впадать в метафизику.

Грейс. Ладно, но вы меня мистифицируете.

Корнелия. Сейчас объясню. Просто я чувствую, что между нами есть нечто невысказанное, а пора бы уже все выяснить. Почему вы на меня так смотрите?

Грейс. Как я смотрю на вас?

Корнелия. По-моему, с ужасом.

Грейс. Корнелия!

Корнелия. Да-да, но я не хочу, чтобы меня пытались заставить замолчать!

Грейс. Продолжайте, пожалуйста!

Корнелия. И продолжу, еще как продолжу… (Звонит телефон. Грейс собирается взять трубку.) Нет-нет, пусть звонит. (Телефон надрывается.) Снимите трубку! Просто снимите трубку и положите на стол!

Грейс. Можно я…

Корнелия. Снимите трубку, я сказала!

{Грейс снимает трубку. Слышится: «Алло! Алло! Алло! Алло!»)

Грейс (неожидан!:' всхлипывая). Я больше не могу!

Корнелия. Да тихо! Все же слышно!

(Голос: «Алло! Алло! Корнелия? Корнелия Скотт?»)

Корнелия (схватив трубку и с грохотом бросив ее на рычаг). Сейчас же прекратите! Прекратите эти дурацкие бабские штучки!

Грейс. Вот вы говорите, что между нами есть нечто невысказанное. Может быть, — я не знаю. Но я твердо знаю, что о чем-то лучше и промолчать. И еще я знаю, что когда люди столько лет по существу не разговаривают, то между ними вырастает, ну что ли, глухая стена. Так, может, между нами она и выросла? И через нее уж не перебраться. Или, может, вам под силу сломать ее* а вот я не могу — и даже не пытаюсь. Вы сильнее и, конечно, это знаете. Вот мы обе поседели, но седина-то у нас разная. У вас, в этом вельветовом халате, вид как у императора Тиберия в его великолепной тоге! И волосы, и глаза у вас — одного цвета! Стальной ^ просто непобедимый! И люди почти всегда испытывают перед вами какой-то трепет! Чувствуют силу, потому и восхищаются. Приходят к вам совета просить: какие пьесы сейчас смотреть на Бродвее, какие книги читать, а какие ерунда, какие слушать пластинки и — и как относиться к законопроектам в Конгрессе! О-о, вы просто кладезь мудрости! А ко всему еще и ваше богатство! Да — ваше состояние! Все ваши угодья, акции, ваши связи, ваш особняк на Эджуотер-драйв, ваша — ваша скромная маленькая секретарша, ваши — ваши чудесные сады, пилигримам там, конечно, не место!..

Корнелия. Наконец-то заговорили, наконец-то! Продолжайте, пожалуйста, продолжайте!

Грей с. А я — я совсем другая! Я тоже поседела, но моя седина не такая, как ваша. В ней нет отблеска стали. Это — не седина императора! Мои волосы — седые, но это седина, подернутая паутиной времени. (Опять ставит пластинку; она звучит очень негромко.) Будто запылилось белое платье, или всплыла седая память о чем-то забытом. (Телефон снова звонит, но кажется, что его не слышат.) В этом-то все и дело, в этой разнице между нашими сединой. Вам не следует ожидать от меня смелых ответов на вопросы, которые заставляют весь дом трястись от тишины. Говорить по душам о том, о чем молчали пятнадцать лет? Да за это время из молчания выросла такая стена, что разрушить ее можно разве что только динамитом. (Поднимает трубку.) У меня же нет таких сил и такой храбрости…

Корнелия (яростно). Вы же в трубку говорите!

Г р е й с (в трубку). Алло! Да-да, она здесь. Эсмеральда Хокинс.