Желание и чернокожий массажист

(Жак и Килрой расходятся. Офицер выходит из отеля.)

К и л р о й. А если местному клоуну надоедят эти постоянные свары — как ему тогда?

Жак. Видите эту узкую и очень крутую лестницу, которая проходит под тем, что во всех туристских буклетах называется «великолепной триумфальной аркой»? Это и есть выход!

Килрой. Это выход? (Без колебаний взбирается на верхнюю ступеньку; потом резко останавливается — будто нажали на тормоза. Внезапно раздается громкий вой ветра.)

Жак (кричит, сложив руки рупором). Ну, и как вам это нравится, прирожденный путешественник?

Килрой (с ужасом в голосе кричит в ответ). Ничего не понимаю! Послушайте, я ведь видел нечто подобное, когда смотрел в телескоп на пристани в Кони-Айленд: «Десять центов — и вы увидите лунные кратеры и равнины!» А сейчас тот же вид в трех измерениях — и даром!

(Ветры пустыни громко воют. Килрой усмехается.)

Ж а к. Так что, вы готовы туда идти?

Килрой. Может, когда-нибудь и с кем-нибудь, но не сейчас же и не одному! А вы?

Ж а к. Я не один.

Килрой. Вы с компанией?

Жак. Нет, но у меня есть обязательства перед… женщиной.

Килрой. Женщина не пойдет. Я ничего не вижу, ничего, и дальше — тоже ничего. А выше — горы, но они покрыты снегом.

Жак. Значит, надо надеть лыжи!

(Видит, как из левого верхнего прохода появляется Гутмэн, и начинает свистеть — пытается обратить внимание Килроя на владельца отеля. Затем выходит.)

К и л р о й (удрученный, спускается по ступенькам). По снегу, по снегу…

(К окну подходит Забулдыга, а Э. Рэтт — к двери. Гутмэн становится перед Килроем.)

З а б у л д ы г а. На юге сейчас мертвый час. Гутмэн (iпредостерегающе, в то время как Килрой проходит мимо него). «Камино Реаль». Мы начинаем шестой блок — а всего их шестнадцать!

БЛОК ШЕСТОЙ

К и л р о й (со ступенек). Приятель, мне нужна сейчас постель и прохладная подушка, чтобы полежать и выспаться. И чтобы мне приснился кто-нибудь, в дружеских объятьях. (Идет к «Плутокрадам».)

Э. Р э т т (сонным тихим голосом.) В «Плутокрадах» есть место! Постель на одного: маленький парусник — скоротать штормовую ночку.

(Килрой подходит к двери.)

К и л р о й. У вас есть место?

Э. Р э т т. Есть, но только если есть гроши.

Килрой. Ха, а я бывал в странах, где это и гроша ломаного не стоит. (Наверху, за сценой, слышится громкий стон.) Что у вас там умирают или просто пьяный?

Э. Р э т т. А не все ли вам равно, папаша, что у нас там происходит?

К и л р о й. Я как-то слышал, что пьяные не умирают. Это правда или выдумка?

Э. Р э т т. Конечно, выдумка.

Голос сверху. Труп в седьмом номере! Вызовите мусорщиков!

Э. Р э т т (его лицо и голос ничуть не изменились). Номер семь свободен.

(Слышится рожок мусорщиков.

Забулдыга отходит от окна.)

К и л р о й. Спасибо, но сегодня я буду спать под звездами.

(Э. Рэтт делает жест, означающий «поступай, как хочешь», и выходит. Килрой в одиночестве идет на авансцену. Замечает, что над фонтаном, согнувшись, стоит Мадресита и что-то держит. Подойдя к ней, обнаруживает, что это кусок хлеба. Он берет его, запихивает себе в рот, пытается ее поблагодарить, но она не поднимает закутанную в вязаный платок голову — и ему это не удается. Тогда он идет через площадь. Уличный народ в оркестровой яме тихо шепчет Килрою: «Спи, спи!»)

Г у т м э н (со стула на террасе). Эй, Джо!

(Уличный народ тут же умолкает.)

Килрой. Это вы кого, меня?

Г у т м э н. Да, тебя, продавец сладостей. Ты — disocupado?

Килрой. Это значит «безработный», не так ли?

(Справа появляется офицер.)

Г у т м э н. Безработный. Живет за чужой счет и шляется по ночам!

К и л р о й. О нет, нет, бродяжничество вы мне не пришьете! На этой площади меня ограбили, и сколько угодно свидетелей могут это подтвердить.