Желание и чернокожий массажист

Гутмэн (публике). Когда на нашей улице ломаются колеса их экипажа, это равносильно падению какой-либо столицы, разрушению Карфагена, ограблению Рима белоглазыми викингами! А я видел падения столиц, видел, как их разрушали! Авантюристы вдруг начинали бояться темной комнаты! Игроки переставали различать где чет, где нечет! Шулера, торгаши и рыцари в шляпах с перьями мгновенно превращались в грудных младенцев при первых же звуках рожка мусорщике! Когда вижу подобные превращения, я себя спрашиваю: «А может такое произойти со мной?» И отвечаю: «Да!» И от этой мысли кровь стынет в жилах, словно молоко, оставленное в морозильнике на все лето! (На авансцене сквозь обруч с серебряными колокольчиками прыгает актер-горбун, кувыркается, вскакивает и потрясает обручем в направлении арки, которая сияет алмазно-голубым светом. Это сияние сопровождает появление на сцене каждого легендарного персонажа. Звучит музыка — вальс времен жизни Камиллы в Париже.) А это уже музыка из другой легенды, из той, которую знают все: из легенды о сентиментальной проститутке, куртизанке, которая совершила ошибку, влюбившись. Сейчас вы ее увидите на площади — не такую, когда она вся сияла и от нее светился весь Париж, а уже меркнущую. Да, меркнущую, как меркнет свет фонаря при ярком солнце! (Оборачивается и кричит.) Росита, продай-ка ей цветочек!

(На площадь выходит Маргарита. Это красивая женщина неопределенного возраста. Уличный народ ее окружает, заискивающе предлагая стеклянные бусы, ожерелья из ракушек и так далее. Она кажется смущенной, полусонной, потерянной. Жак делает попытку к ней приблизиться, но ему не удается быстро пробиться сквозь ряды торговцев. Росита хватает поднос с цветами.)

Росита (кричит). Камелии, камелии! Красную или белую — какую пожелает леди в зависимости от фазы луны!

Г у т м э н. Правильно!

Маргарита. Да, я бы хотела камелию.

Р о с и т а (с плохим французским акцентом). Rouge ou blanc се soir?[50]

Маргарита. Обычно я ношу белую, как и сейчас. Но пять вечеров в месяц вместо белой приходится носить красную — дать знать моим обожателям, что в такие вечера никаких удовольствий им не видать. Потому-то они и прозвали меня в честь камелии — Камилла!

Жак. Mia сага![51] (Очень гордый, что с ней знаком, тростью властно разгоняет уличный народ.) С дороги, пропустите, дайте нам пройти, пожалуйста!

Маргарита. Не надо же их палкой!

Жак. Стоит им подойти — останешься без сумки. (Маргарита издает отчаянный крик.) Что с тобой?

Маргарита. Сумка пропала! А в ней документы!

Ж а к. И паспорт?

Маргарита. И паспорт, и permiso de residencia![52]

(Она прислоняется к арке и медленно лишается чувств. Абдалла пытается бежать.)

Жак (хватая Абдаллу за руку). Куда ты ее водил?

Абдалла. О-ой! В «Пти Зоко».

Ж а к. В «Соуксе»?

Абдалла. Да.

Ж а к. В какие кафе она заходила?

Абдалла. К Ахмеду, оттуда она пошла…

Ж а к. У Ахмеда она курила?

Абдалла. Целых две трубки с гашишем.

Жак. Кто украл у нее сумку? Ты? Сейчас увидим!

(Срывает с него бурнус, Абдалла хнычет, пригибается и дрожит от холода — он в поношенном нижнем белье.)

Маргарита. Жак, отпусти парня, он ее не брал!

Жак. Нет, но он знает, кто взял!

Абдалла. Нет-нет, я не знаю!

Жак. Ты, цыганское отродье, знаешь, кто я? Я — Жак Казанова! Я — член тайного ордена розенкрейцеров![53]. Сбегаешь к Ахмеду и найдешь вора. Пусть оставит себе сумку, но отдаст документы! Получишь солидное вознаграждение.

(Стараясь вывести Абдаллу из оцепенения, стучит тростью — парень бежит прочь. Жак смеется и торжествующе поворачивается к Маргарите.)

Леди Маллигэн. Официант! Этот авантюрист и его любовница не должны сидеть рядом со столиком лорда Маллигана!

Жак (достаточно громко, чтобы слышал лорд Маллигэн). Этот отель — просто мекка для черных спекулянтов и их продажных шлюх!

Леди Маллигэн. МистерГутмэн!

Маргарита. Давай пообедаем наверху!