Желание или защита

– Было тяжело, мне так жалко Ноа. Я, конечно, тоже безумно по ним скучаю, но они хотя бы смогли увидеть, как я выросла, понимаешь? Выпускной бал, окончание колледжа, начало моей карьеры. Но теперь они пропустят все его достижения. Мне кажется, это сильно по нему ударит.

– Ужасно, – я прокашливаюсь, внезапно чувствуя ком в горле. – Я могу понять, каково это. Мои родители живы, конечно. Но мать ушла, когда я был маленьким, а отец сидит в тюрьме с тех пор, как мне исполнилось десять. Я их совсем не знаю. Мать звонила мне всего один раз с тех пор, как ушла из семьи, это было где‐то пять лет назад. Так и не понял, откуда у нее мой номер, но она даже не спросила, как у меня дела. Просто сказала, что ей нужны деньги. Я заблокировал ее номер. Да и на звонки отца я больше не отвечаю.

Энди изучающе смотрит на меня, в ее глазах читается немой вопрос. Я слегка наклоняю подбородок, молча давая ей разрешение спрашивать все, что она хочет знать. Я даю ей то, чего не позволял никому другому – неограниченный доступ в мои мысли, душу и в мое каменное сердце.

Интересно, понимает ли она, как много я готов ей отдать?

Да что там, много. Все.

Я бы отдал ей все до последней капли.

Но никому не нужно мое каменное сердце, не так ли?

Наконец Энди решается задать вопрос:

– Почему ты не отвечаешь на его звонки?

– Раньше я брал трубку, – честно отвечаю я. – Раньше я почему‐то надеялся, что мы сможем все исправить, снова станем семьей. Но каждый звонок заканчивался одинаково: он обвинял меня в том, что мать ушла. Потом, когда моя карьера в НХЛ была в самом разгаре, он позвонил и умолял меня внести за него залог. – Я делаю паузу, чтобы глотнуть воды и прочистить горло. – Они уже давно мне не родители. Может быть, только по крови, но это не имеет никакого значения. Я был нужен им только тогда, когда мог оказаться полезным.

Маленькая теплая ладошка Энди ложится мне на ногу. Это успокаивает и возбуждает одновременно.

– Ты просто замечательный, мне жаль, что они это упускают. Твои родители действительно просто отстой, – говорит она, глядя на меня своими большими карими глазами.

Удивленный ее ответом, я смеюсь. Искренний рокочущий смех сотрясает все мое тело. Ох уж эта Энди с ее острым языком.

Чуть успокоившись, я замечаю, как она смотрит на меня и улыбается.

– Если бы я знала, где они живут, я бы обмотала их дома туалетной бумагой.

– Ну, мой отец живет в исправительной колонии штата Висконсин, так что, пожалуйста, не стоит этого делать.

На этот раз смеется Энди, а затем резко замолкает, прикрыв ладонью рот.

– Прости, пожалуйста. Мне не стоило смеяться над этим.

Скользнув рукой по ее ладони, лежащей на моей ноге, я говорю:

– Как ни странно, мне даже приятно посмеяться над этим. Смех лучше злости, верно?

Энди слегка улыбается мне, и я ловлю себя на том, что поглаживаю большим пальцем тыльную сторону ее ладони. Я обвожу подушечкой пальца форму ее запястья, наслаждаясь тем, какая же гладкая у нее кожа. Ей вновь удается меня удивить, когда она переворачивает руку и переплетает наши пальцы. От прикосновения наших рук по всему моему телу растекается приятное тепло. Я словно испытываю дежавю. Будто бы я видел эту девушку, этот вечер, эту жизнь во сне, в самой потаенной мечте, и она наконец сбылась.

– Я хотел сделать это еще вчера вечером на игре, – шепчу я.

– Что именно?

– Взять тебя за руку.

Глава 23 Энди

Я могла бы днями сидеть вот так рядом с Митчем и держать его за руку. Его взгляд полон нежности, и я таю от каждого его трепетного прикосновения. Но в то же время он делает это с таким напором, под которым невозможно устоять. Чего и следовало ожидать: Митч вкладывает энергию во все, что делает.

Но больше всего меня поражает то, что он проявляет свою пылкую натуру даже просто взяв меня за руку.

Я сражена.

В конце концов Митч отпускает мою ладонь и говорит, что пора приступить к ужину. Отсутствие его крепкой хватки ощущается как потеря конечности. Мне было так хорошо.

Суп и сэндвичи оказываются не только аппетитными, но и очень вкусными. И тут я замечаю, что панини Митча просто ломится от индейки. Мяса там, наверное, раза в три больше, чем в моем.

– Боже, ты что, попросил мяса побольше? Как это вообще помещается у тебя во рту?

Митч чуть не подавился, услышав мой комментарий. Он отпивает воды, пытаясь не кашлять, и несколько раз ударяет себя в грудь кулаком.

– Я заказал тройную порцию мяса. Каждый день мне нужно потреблять определенное количество белка. Благодаря этому я наращиваю мышечную массу и заряжаюсь энергией для тренировок и игр.

Я демонстративно оглядываю его с головы до ног.

– Да, тебе‐то уж точно не помешает набрать массу, ты такой щуплый. Как тебя еще ветром не унесло?

Митч намеренно опускает взгляд на мои ноги, обтянутые джинсами, а затем вновь поднимает глаза на меня.

– Я просто пытаюсь от тебя не отставать. Нельзя, чтобы твои бедра были сильнее моих.

– Митчелл Андерсон, – говорю я с нарочито фальшивым южным акцентом, растягивая каждое слово. – И часто вы заглядываетесь на мои бедра?

Митч на мгновение закрывает глаза, будто пытаясь сдержать раздражение.