Желание или защита

– Наши отношения с Митчем – это мое личное дело, Стеф. И, честно говоря, у меня есть заботы поважнее, чем пытаться отомстить десятилетнему мальчику. – Я всячески стараюсь сохранять нейтральное выражение лица и вести себя по‐взрослому. Но от одной только мысли о том, что я, якобы, это все подстроила, мне хочется рассмеяться ей прямо в лицо.

– Ему двенадцать! – выступает Стеф в защиту своего сына. – Ты просто завидуешь, ведь он куда талантливее твоего брата! А с помощью этих жалких манипуляций ты пытаешься сделать его звездой.

Маска невозмутимости тут же спадает с меня, и я повышаю голос:

– Стеф, ты хоть понимаешь, как нелепо это звучит?

– Я прекрасно понимаю, что ты потаскуха! – выплевывает она ядовитым тоном.

У меня перехватывает дыхание от того, насколько же она мерзкая. Я даже не замечаю, как Митч оказывается рядом. Он заслоняет меня своим большим телом.

Я не вижу его лица, но слышу, как он медленно и строго делает Стеф замечание:

– Не разговаривай так с Энди.

На каток заходит Тори, замечает нас и тут же бросается к нам.

– Ребята, что тут происходит?

– Твоя подруга только что назвала мою девушку потаскухой, – говорит Митч, скрещивая руки на груди.

Я выглядываю из‐за его спины, чтобы посмотреть, что происходит, и вижу ошеломленное лицо Тори. Она поворачивается к подруге.

– Что? Стеф…

Стеф надувает губы.

– Извиняться я не собираюсь. Я заступилась за Деклана!

Тори приобнимает ее за плечи и молча уводит ее в сторону.

– Ты назвал меня своей девушкой? – спрашиваю я, чувствуя, как бешено колотится мое сердце. Это единственное, что я вынесла из странной перепалки.

Митч поворачивается ко мне и смотрит мне в глаза. Он выглядит серьезным, задумчивым. Я не могу понять, о чем он думает в этот момент. Затем он опускает голову и почесывает затылок.

– Э-э, да, извини. Само как‐то вырвалось.

– Все в порядке. – Я стараюсь не показывать своего недовольства и беру Митча за руку. Мне так хочется спросить, что он имеет в виду. Это слово само вырвалось потому, что он просто хотел меня защитить или же он правда считает меня своей?

Думаю, мне бы очень хотелось быть его девушкой.

Мы молча подходим к трибунам. Я сажусь рядом с Мелани, а Митч садится рядом со мной. Уэст сидит по другую сторону от Мэл, а Реми, Колби и Брюс – в ряду позади нас. Я с трудом сдерживаю улыбку, когда замечаю, что все они одеты в футболки с эмблемой «вомбатов», и тут же жалею о том, что у меня нет ни одной вещи с эмблемой команды моего брата. Сестра из меня действительно никудышная.

– Хочется поскорее увидеть, как играет твой брат. Я слышала, что он у тебя вундеркинд. – Мэл излучает искреннее дружелюбие. Такое редко встретишь. Она так тепло улыбается, говоря о Ноа, что у меня невольно наворачиваются слезы на глаза. Я быстро смахиваю их, чтобы никто не заметил.

– Спасибо, он правда очень старается.

– Он намного лучше конопатого, – тихо бормочет Митч. Услышав это, я поворачиваюсь и бросаю на него упрямый взгляд, но он даже не выглядит смущенным и просто смотрит на меня в ответ.

Очевидно, он все еще возмущен тем, что Стеф оскорбила меня перед всеми. Мне тоже обидно и даже немного стыдно, но если честно, все эти чувства затмевает то, что Митч за меня заступился. Меня уже давно никто не защищал, и я успела забыть, как это чертовски приятно.

Снова переводя взгляд на Мэл, я замечаю, что Уэст обнимает ее за талию, влюбленно улыбаясь. Глядя на них, мне хочется слащаво вздохнуть от умиления.

Мэл прижимается к Уэсту, но все еще смотрит на меня.

– Так у вас сегодня было свидание?

– Да, Митч повел меня в кино.

Колби и Брюс хихикают у меня за спиной, я оглядываюсь через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как Реми тычет Брюса локтем в ребра и заставляет его умолкнуть.

– Что смешного? – спрашиваю я.

– В кино, как же, – шутливо говорит Брюс, изображая кавычки пальцами.

Реми закатывает глаза, как нянька, на шее у которой два непоседливых ребенка.

– Ребята, представляете, некоторые пары ходят в кино и реально смотрят фильм.

– Мы не совсем смотрели фильм, – говорю я с многозначительной ухмылкой на лице. – Это сложно объяснить.

Реми краснеет, как маленький мальчик, и я смеюсь, заметив это. Рядом со мной раздается хриплый низкий голос Митча:

– Мы не смотрели фильм, потому что разговаривали, – он пронзает шутников стальным взглядом, – это уж точно не то, что вы подумали.

На лед выезжают мальчики, заняв свои позиции, и все на трибунах замолкают. Было бы здорово, если бы на таких матчах были дикторы, как в НХЛ. Может быть, хотя бы так я бы могла понять, что происходит. Ну а пока что я просто подражаю реакциям остальных. Если толпа аплодирует… значит, и мне нужно радоваться.

Ноа, как обычно, выходит одним из первых, а вот Деклана нигде не видно. Я уверена, что Стеф и в этом умудрится меня обвинить. Игра начинается, и ребята все время болтают о том, что происходит, комментируя спортивные навыки мальчиков. Можно сказать, что у меня есть своя персональная компания дикторов.

– Черт, а Ноа и правда хорош, – говорит Уэст, глядя на нас с Митчем, – мы были такими же в его возрасте.