Желание на любовь 2

Она почувствовала, как спина упёрлась в холод атласного покрывала, прежде чем агент оказался сверху, коротким рывков скинув с себя рубашку. Кэтлин смотрела на него широко раскрытыми глазами, сцепив руки на груди, укрывая ажурный бюстгальтер, совсем забыв о ногах, едва прикрытых у основания задранной юбкой. Она внутренне сжалась, ожидая грубого насилия, но последовало совсем другое.

Мэттью кончиками пальцев, осторожно, чуть касаясь гладкой кожи, двинулся вверх по её ноге, не отрывая взгляда от глаз Кэт.

– Я люблю тебя, веришь ты или нет, глубоко, как бывает в последний раз или в первый... – В бархатном голосе слышалось столько отчаяния, а глаза светились тем самым чувством, о котором сейчас говорил, что хотелось верить безоглядно.

Он сглотнул образовавшийся в горле ком и продолжил, перейдя на хриплый шёпот:

– Чтобы разобраться в счёте, наверное, нужен психолог, но мне кажется, что любил с первого дня нашей встречи, и уж точно знаю - буду любить всегда.

Паркер робко улыбалась, не позволяя себе до конца поверить в слова Мэтта, но отчаянно желая этого. Девочка прошлого боролась с женщиной настоящего, желающей мечтать об общем счастливом будущем.

Его чуткие пальцы, дошедшие до внутренней стороны бедра, играли мелодию на чувственных окончаниях её нервов, а срывающиеся с губ фразы через ухо ласкали душу теплом.

Кэтлин с волнением и страхом ожидала последующего вторжения, однако Вуд не лёг на постель, а склонился над темноволосой головой, прикоснувшись горячими губами к её губам, так же осторожно и нежно начав поцелуй, в котором уже и её язык принял участие. Сладкая прелюдия, как аргумент на стороне женщины.

Ещё немного – и брюнетка сама попросила бы о соитии, но Мэттью не мог читать мысли; он исступлённо целовал её почувствовав ослабление сопротивления, торопился, опасаясь, что в любой момент она передумает.

– Ты великолепна. Ты всегда была самой лучшей…

Агент устроился меж длинных ног, разорвал пальцами гипюр тонких трусиков и одним движением вошёл, заполнив твёрдой пульсирующей плотью почти сухое, не вполне готовое к соитию лоно. Задранная выше талии юбка серым комком собралась под его животом, мешая и раздражая.

Страх быть брошенной после «использования» снова завладел мозгом Кэт, заставляя сопротивляться:

– Мне неприятно, прекрати. Я не хочу... – Она приподняла голову, кусая Вуда за плечо, но он лишь ухмыльнулся, игнорируя боль.

– Сейчас исправим. – Мэттью вдавил её бёдра в матрас и, расстегнув молнию на юбке, стащил через метавшуюся по подушке голову злючки. – Даже не пытайся вырваться, хоть закусай до смерти.

Через секунды вслед за юбкой полетел бюстгальтер.

Агент приподнялся, удерживая ладонями руки жертвы, не выходя из неё, и замер, уставившись на полную, увенчанную тёмными, сморщенными от холода горошинами сосков грудь.

– А ты изменилась…

Кэтлин ухмыльнулась, представляя, насколько разочаровало Мэтта увиденное. Нет больше худенькой девочки, преследовавшей его во снах. Нет абсолютно плоского живота, тонких рук, упругих холмиков груди, бледно-розовых сосков. Не осталось в ней ничего хрупкого и нежного из далёкого прошлого…

Но реакция Вуда была совершенно противоположной ожиданиям брюнетки: Мэттью с восхищением разглядывал распластанное под ним роскошное тело, которое хотел неторопливо ласкать, расцеловывая каждый изгиб, складочку, родинку, пробуя на вкус, смакую, а вместо этого вынужден был удерживать. Вырвись Кэт сейчас – и он потеряет многое, не приобретя ничего. И дело не только в неудовлетворении и болезненном стояке, что испытывал не одиножды после тесных общений с ней. На кону стояло будущее их отношений.

Паркер заметила, как рельефные губы скривила усмешка, определила её значение по-своему и злорадно прошептала:

– Что, разочарован? Совсем не та девочка, что снилась тебе все эти годы?

Она пыталась высвободить руки, но сделать это было невозможно.

– Отпусти меня… по-хорошему прошу, – стонала брюнетка.

– Нет уж! Давай лучше по-плохому. – Пососав мочку, агент выдохнул в маленькое ушко: – Глупая, ты стала намного лучше…

Он опускал голову вниз, прокладывая дорожку из поцелуев по нежной коже шеи, ключицы, груди и наконец, втянув в рот сосок, начал круговые движения бёдрами.

– Я хочу тебя… так сильно хочу…

Кэтлин смешно было это слышать, ведь Вуд уже был внутри неё. Она мучилась желанием запустить руки в любимые бронзовые волосы, почувствовать между пальцами шелковистость прядей. Ей хотелось податься навстречу мускулистым ногам, вбирая целиком горячую, вздрагивающую плоть, дублируя каждое движение крепкого тела. Подставить под жадные ненасытные поцелуи грудь, впиться ногтями в широкую спину, ощутить под ладонями натянутую на вздувшихся бицепсах гладкую кожу.

Паркер хотела бы сделать многое, но как это будет выглядеть со стороны, как сочетаться с растоптанной, по сути, взаимной страстью гордостью?

– Отпусти… – предприняла она последнюю попытку вырваться из сладкого плена, сохраняя достоинство, и густо покраснела, услышав в ответ: