Желание на любовь (СИ)

И лишь спустя пару минут смог анализировать пришедшие ранее в голову мысли. Кэтлин целует Бейна сама, принимает его ласки и объятия как должное. Так, может быть, именно он сам в треугольнике лишний, и этим вызвано её долгое молчание? Агент вспомнил, как каждый раз брюнетка сопротивлялась его поцелуям, а он, самонадеянный болван, принимал проявления её похоти за ответную страсть… Уж кому, как не ему, знать, что порой ты не властен над телом.

Мэттью почувствовал скрежет собственных зубов. Или это его рёбра получили удар и рвётся на части его похолодевшее сердце?

Вуд удерживал себя на месте, запрещая сделать совершенно смешной детский поступок: уйти, громко хлопнув дверью. Поступить так он не имеет права. В треугольнике есть прямой угол, который всегда будет удерживать его в данной геометрической фигуре — Лилибет. Но можно сделать проще: позволить Кэт стать счастливой с другим, прекратить ломать её, навязывая свои желания. И он сделает это, как бы ни было больно. Он слишком многое отнял у неё когда-то, и вот теперь пришла пора заплатить.

Мэтт горько усмехнулся. Даже феи порой ошибаются…

Он услышал сначала тихие шаги вошедшей в комнату дочери, а затем звук упавшего на пол стекла. Девочка увидела сцену прощания, за которой пристально наблюдал отец.

— Пап, я принесла тебе чай…

Вуд не мог обернуться, не хотел, чтобы Лилибет сейчас увидела его лицо, но задал вопрос, о котором мгновенно пожалел:

— Ты предупреждала о нём?

— Да… Но мама не знает…

Глава 18.1

Кэтлин лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к происходящему вокруг.

Сквозь приоткрытое на ночь окно доносились звуки шуршащих по мокрому асфальту колёс, несущихся на высокой скорости автомобилей. Значит, прошёл дождь.

Кто-то настойчиво тарабанил кулаком в дверь на нижнем этаже. Наверное, мистер Стоун в очередной раз засиделся в клубе или у одной из подружек — и теперь миссис Стоун отказывается его впустить…

Хлопанье дверей соседних квартир. Плач капризничающего ребёнка. Быстрый стук каблучков сбегающей вниз девушки. Мужские шаги на лестничной площадке — тяжёлые, шаркающие, совсем не такие, как у Мэттью…

Значит, наступило утро. Мир, заполненный звуками…

Она открыла глаза.

Серая комната с бесцветной мебелью. Тёмное пятно кошки, спящей на ковровом покрытии. Серые шторы. Почти полное отсутствие красок. Зияющая чернотой пасть, проглядывающая в пространстве неплотно прикрытой дверцы шкафа. Чёрное, серое — мир без ярких красок, как долгие годы её расписанной по часам жизни.

Брюнетка усмехнулась. Что за глупости лезут в голову этим утром? У неё есть Лилибет, был Бейн… Но мысли о серости настойчиво возвращались. Наверное, так будет выглядеть апокалипсическое будущее земли. Ядерная зима… Полное отсутствие солнца.

Почему-то внезапно, до покалывания в кончиках пальцев, захотелось прикоснуться к тёплой коже мужчины, спящего в соседней комнате. Что дало бы его присутствие рядом? Свет? Нет… Но его тепло могло бы стать ему заменой. Тело — как кусочек знойного солнца за облаками, пусть не светит, но греет…

До сих пор она обходилась без этого! Но тут же другая мысль: «Может, пришло время кардинально что-то менять?»

Каково, каждый день просыпаться, чувствуя рядом чужое живое тепло? Наверное, и мир звуков изменится. Чьё-то ровное дыхание, размеренный стук сердца… И снова мысль: «Не чьего-то, а Вуда…» Интересно, как выглядит он по утрам? С закрытыми глазами, с пульсирующей на виске жилкой, с вибрацией мускулистой волосатой груди под её тёплыми ладонями. Покалывание усилилось, как и желание прикоснуться, увидеть, услышать…

Ну, хватит глупых размышлений! Кэтлин решительно поднялась с почти не замятой постели и, подойдя к окну, рывком раздвинула тяжёлые шторы. Яркий солнечный свет проник в комнату, мгновенно вернув в спальню цвета. Мир серой безликости прогнан одним быстрым движением. И опять ненужная мысль: «А если так же раскрыть своё сердце? Наполнить выверенную до мелочей пресную жизнь новыми красками?»

Паркер осторожно вышла в коридор, не желая будить спящих. Она на цыпочках прошла на кухню; согрела воду в электрическом чайнике и залила кипятком пирамидку фруктового чая. Дымящаяся ароматным паром кружка в руках.

Кэт потянула носом.

Запах… Им заполнено пространство квартиры. Ароматом шампуня Мэтта, лосьона после бритья, чистой сорочки, дорогого костюма, начищенных до блеска ботинок, кашемирового пальто. Цитрус, свежесть и что-то, что сводит с ума всякий раз, стоит лишь оказаться рядом на расстоянии вытянутой руки. Так пахнет детская влюблённость? Быть может, и не была та влюблённость детской? Был только он раз и навсегда?

Всё возвращалось на круги своя.

Звук — Мэттью. Свет — Мэттью. Запах — Мэттью…

Она глотнула обжигающий нёбо напиток и погрузилась в воспоминания о вчерашнем вечере.