Желание по принуждению

– Нет, это правда. Не во всем, но такое невозможно выдумать.

Я качаю головой, только прозвучавшие слова не хотят исчезать.

– Кирилл потерял жену, – продолжает он, давая мне мгновение тишины на осмысление, – она стала первой жертвой.

–И когда это случилось?

– Ее нашли десятого октября, я на всю жизнь число запомнил, я тогда возил его в морг на опознание, – мужской голос наливается дрожью и начинает спотыкаться об слоги, – сам не стал заходить,отсиделся в коридоре. Кирилл черным вышел… Нет, он не бредит, он просто не знает, как справиться.

Глава 7. Незаконное помешательство

Разговор приводит нас в тупик, и в такой глухой, что я боюсь настаивать, потому что боюсь почувствовать его решимость. Поэтому я молчу, а когда, наконец, открываю рот, задаю пораженческий вопрос.

– Что вы предлагаете? – я провожу взглядом столбик с цифрой «37», попутно отмечая что мы уже проехали много таких.

– Вас ищут? Или он придумал решение?

– Не знаю. Кирилл говорил, что писал маме с моего телефона, обещал, что она не будет беспокоиться.

– Хорошо, – Итан задумчиво кивает, и я буквально вижу, как крутятся его шестеренки, он что-то обдумывает и прилаживает, и не торопится говорить, пока собирает факты в свой план. – Уже первый час, нужно переночевать где-нибудь… Утром будет легче всё осмыслить.

Он хочет добавить еще фразу, но правильная формулировка, которая настырно ускользает от него, заставляет хмуриться и слепо смотреть перед собой.

– Я правда на нее похожа?

– Что?

– На супругу Кирилла?

– Да, – он медленно кивает и подчеркивает искренность ответа усталым выдохом, – я опешил, когда вошел и увидел вас.

– Когда вы вошли, вы обратились ко мне на «ты», – припоминаю я. – Да, точно… И тон был резче.

– Наверное.

– Вы чередуете, то приказываете, то просите.

– Я растерялся в комнате, а, если быть честнее, запаниковал.

– Так вы давите, когда паникуете?

Следом я вспоминаю всю охапку его указаний в первую минуту – не кричать, не глупить, оставаться на месте.

– Нет, я бегу, – он поворачивает голову и дожидается моей улыбки, после чего позволяет ее, короткую и обаятельную, себе. – И я привык общаться с людьми на «вы».

– А я нет.

– Я сказал на «вы»? Я перепутал, дело обстоит точно наоборот.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы он не заметил, как легко меня рассмешить. Мне впервые за долгое время становится спокойно, будто я выбрала конечную точку нашей поездки и могу знать наверняка, что водитель не начнет петлять. Это странно и даже опасно, голос разума не отошел ко сну и время от времени покалывает нехорошими мыслями, но отрицать перемену невозможно. Я вновь чувствую свое тело, нет той болезненной скованности, когда любое движение приходится прорывать сквозь невидимую бетонную преграду. Нет, я могу двигаться, действовать, отвечать, и в голове больше не сталкиваются десятки голосов, которые без устали спорят друг с другом.

Итан сидит рядом, и он, конечно, виновник. От него идет осязаемое тепло, которое незаметно, но верно убаюкивает меня. Мне спокойнее, мне легче, мне почти хорошо.

А, когда город встречает нас широким проспектом, я забываю и подстраховочное «почти». Я узнаю улицы вокруг, с которыми связано столько воспоминаний и которые становятся по-настоящему родными именно сейчас, в эту секунду, когда их вдруг вернули назад. Они полустерты поздним часом, но приглушенного света фонарных столбов достаточно, чтобы угадать знакомые места. И я запоздало понимаю, что то уютное спокойствие было сном, да, я все-таки заснула… Мне показалось, что я только моргнула, но куда тогда подевался пригород с заводскими трубами? Ведь мы уже в центре, в самой гуще из рекламных вывесок и дорожных указателей. И, самая главная радость, я вижу других людей. Полуночники у дверей круглосуточных заведений и вечные таксисты с желтыми огоньками, продавщица в цветочном ларьке, пара патрульных у машины…

Патрульные.

– Я отвечу.

– Что? – голос Итана заставляет меня отвлечься и перевести взгляд на него.

– Я сбрасывал его звонки, не хотел выслушивать все оскорбления сразу.

Он обреченно улыбается, а потом нажимает кнопку на экране и подносит телефон к лицу.

– Кирилл, – произносит Итан спокойным голосом, словно правда надеется, что собеседник возьмет с него пример.

И, видимо, он заранее выкрутил громкость динамика на минимум, я не могу различить слова на том конце. Только шум, эмоциональный, но непонятный шум.

– Подожди, стоп, – Итан пытается вклиниться в него и машинально отпускает руль, выставляя ладонь перед лобовым стеклом. – Черт, да выслушай меня! Она со мной, и она чертовски напугана … Нет, Кир, нет … Ты себя слышишь? Конечно, я не вооружен, зачем мне? … Ей ничего не грозит, хватит! Только если ты, потому что ты совсем съехал и не понимаешь, что творишь. Ты ломаешь собственную жизнь…

Итан резким движением опускает телефон и прижимает его к груди.

– Он ничего не хочет слышать, – выдыхает мужчина, – бесполезно.

– Я успела заметить.