Желание (СИ)

— Но ведь в городе больше нет такого подполья. Их все прикрыли! Где я буду деньги себе зарабатывать? И не смотри на меня, как на больного! — разозлился парень, видя сострадательные глаза Кейске. — Со мной всё в порядке, понял? — задев его плечо, Акира пошёл прочь. Друг попытался последовать за ним, но юноша бросил на него такой взгляд, что тот остановился.

— Что с тобой, Акира? — с грустью спросил Кейске, смотря на его удаляющуюся спину.

Они всегда были лучшими друзьями — по крайней мере, Кейске считал именно так. Сошлись ещё в детдоме, и оставались вместе до сих пор. Дружба с Акирой была трудной — из-за холодности и отстраненности казалось, что Акира не хочет заводить никаких отношений, однако он привык к тому, что Кейске всегда рядом. Они вместе работали, вместе учились, порой даже ночевали в одной квартире. Акира нечасто, но говорил о себе, порой даже рассказывал о проблемах. А теперь опять закрылся. Кейске ясно видел, что с ним что-то происходит, причем нечто кардинальное, что меняет его, но как бы близки они ни были, Акира отказывается говорить об этом. Это или слишком личное, или слишком ужасное.

Кейске не хотелось ни того, ни другого.

========== Крысолов ==========

— Чёрт! — Акира со злости пнул свою потрёпанную грушу, свисавшую с потолка, и рухнул на стул. — Уже месяц выпустить пар не на ком.

Этот факт его угнетал. Кейске ходил как приклеенный, не давая ему участвовать ни в каких противозаконных мероприятиях. Поначалу Акирой продолжала владеть ненависть, но в последние несколько дней он чувствовал опустошение. И бессилие. Бессилие от зависимости от собственных мыслей, эмоций и инстинктов. Акира до того привык, что внутри него всегда всё ровно и спокойно, что никак не мог приспособиться к своему потрясению и вновь войти в привычную колею.

Он до сих пор продолжал чувствовать ненависть к военному, но она уже была не такой жгучей и острой. Хотя и приносила не меньше дискомфорта.

Как-то возвращаясь после учёбы домой, Акира осознал, что хочет увидеть его. Прошло уже около четырёх месяцев напряжённой борьбы со своим мерзким желанием, которое было надёжно законсервировано ненавистью. Но даже ненависть требовала какой-то подзарядки, чтобы продолжать лелеять свой объект. Акира пытался избавиться от этого чувства потребности несколько дней. Но мысль, как обычно не отпускала его.

— Хочу увидеть… — вслух озвучил своё желание Акира. В этом ведь нет ничего ужасного. Просто ещё раз посмотреть на него со стороны. Может, станет легче? Ведь когда едой мы заглушаем голод нам больше не хочется есть.

Остановившись на перекрёстке и поудобнее закинув рюкзак на плечо, парень свернул в противоположную от своего дома сторону. На улицах уже стемнело, зажглись фонари и иллюминация. Он остановился недалеко от фасада здания главного корпуса военного штаба. И притаился, чувствуя, как сердце гулко забилось в груди.

Перед воротами стояли двое солдат, неся караул. Из здания изредка выходили военные, торопливо садились в машины и уезжали. Акира простоял около часа, но никто даже похожий на командира не появился. Чувствуя радость и разочарование одновременно, юноша уже хотел уйти, как дверь в очередной раз открылась и вышли двое.

— Давай хотя бы я тебя довезу! Зачем идти пешком? — верещал как-то парнишка, прыгая вокруг высокого мужчины.

— Ты знаешь, сколько я уже не ходил пешком? — сурово спросил Шики, расслабляя галстук на форме. — Я сутками сижу здесь, не видя свежего воздуха. Дай мне хотя бы подышать. Или хочешь, чтобы я быстрее сдох? — склонившись над парнем, зашипел он.

— Нет! Что ты! Просто…

— Приказы не обсуждаются. Свободен. Можешь ползти к своему ненаглядному предателю, — сморщив губы от омерзения, добавил военный. Его помощник вспыхнул и нахмурился.

— Когда ты его уже отпустишь? Казуи ничего плохого не сделал! А ты его держишь в тюрьме, как… неизвестно кого! — парнишка повысил голос. Акире показалось очень странным, что он так вольно ведёт себя с командиром, а тот допускает подобное.

— Твой ублюдок возглавлял заговор против меня. Скажи спасибо, что я его не расстрелял, а всего лишь запер, — надевая перчатки, ответил Шики.

— Но он уже осознал свою вину. И исправился. Может, уже отпустишь? — мягко спросил помощник.

— Чтобы он воткнул мне нож в спину? Да никогда, — усмехнулся тот. — И хватит жаловаться. У твоего мерзавца в камере даже телевизор есть.

На это заявление мальчишка широко улыбнулся.

— Завтра чтобы был на месте в семь утра, — Шики махнул на него рукой и спустился по лестнице.

— А если кто-нибудь посмеет… — не унимался лейтенант.

— Ты думаешь, я не смогу постоять за себя? — ухмыльнулся Шики, когда караул выпрямился, затаив дыхание. Командир прошёл мимо них, даже не обращая внимания. Он смотрел прямо перед собой, будто заглядывая в будущее.