Желание верить (сборник)

Саке закончилось, и Джейкоб вспоминает те дни, когда бутылка была почти полной. Ночи стали прохладными, и ему пришлось перебраться под мост, где в железных баках бездомные жгут костры. Черная копоть согревает, но от нее появляется кашель. Мокрый кашель с черными сгустками слизи.

– Вот. Держи. Я принесла тебе выпить, – говорит Изабелла, присаживаясь на грязное одеяло рядом с Джейкобом.

Он кивает, берет у нее бутылку водки, пьет. Ему нет дела до того, почему Изабелла приходит. Он даже не знает ее имени. Ему все равно. И если ее завтра не станет, то… Джейкоб взбалтывает оставшуюся в бутылке водку.

– Хочешь заняться сексом? – спрашивает его Изабелла.

– Хочу спать, – говорит Джейкоб, сворачивается клубком, засыпает у нее на коленях, чувствуя, как она гладит его спутанные, грязные волосы.

9

Саймон. Воскресное утро. Пробуждение от того, что кто-то открывает дверь своим ключом.

Открыть глаза. Поднять голову.

На пороге Изабелла.

– Но ты же умерла! – шепчет Саймон, слыша, как дрожит его голос, чувствуя, как дрожит его тело.

Изабелла улыбается, подходит к кровати.

– Убирайся! – кричит ей Саймон.

Платье падает с ее плеч, скользит по бархатистой коже.

– Ненавижу тебя! – Саймон начинает метаться по квартире, пытаясь скрыться, спрятаться, сбежать. – Ненавижу!

А соседи за стеной уже вызывают неотложку, и санитары готовят шприцы с аминазином.

История сорок шестая (Ступени власти)

1

Бакари усадил на колени своего сына и долго гладил его густые черные волосы. Его жена – Адна, держалась в стороне, стараясь отвлекать от отца дочерей, чтобы они не мешали ему. Маленькому Саеду исполнился год, и он еще доверчиво готов был тянуть свои руки к каждому незнакомцу, который заходил в хижину. Эта детская невинность и успокаивала Бакари. Просто ребенок. Ребенок, жизнь которого решается, а он даже не подозревает об этом. Вот если бы можно было вернуться назад и стать таким же ребенком.

Передав сына жене, Бакари вышел из хижины и долго точил свое мачете, которое досталось ему в подарок от белого туриста, заблудившегося в местных краях.

«Когда это было? Год? Два года назад?» – попытался вспомнить Бакари, но так и не смог. Да и неважно это было теперь. Пройдет эта ночь и местные леса снова станут опасными, как и в те годы, когда Бакари был еще ребенком. Племена снова начинали войну, и никто не мог переубедить своенравных вождей, в глазах которых опять горела жажда крови.

2

Вождь Закари выслушал браконьера Джона Флеминга, кожа которого была неестественно бледной, словно слоновья кость, и, не сказав ни слова, вышел из хижины. Был вечер, костры все еще горели. Джон Флеминг неплохо говорил на местном наречии, и Закари прекрасно понимал его. Понимал, чего он хочет. Вот только не мог понимать, что такого особенного в тех далеких зарослях за рекой, которые можно видеть с холма, где стоит хижина вождя. Неужели ради этого стоит начинать кровавую войну с соседним племенем?

– Иначе придут люди с оружием и уничтожат вас всех, – сказал ему Джон Флеминг.

– Но почему? – спросил его Закари. – Что мне сказать своим людям?

– Придумай древнюю легенду, – сказал ему Джон Флеминг, углядел длинноногую Захру – младшую дочь вождя, и решил, что останется здесь на ночь.

Вождь не двигался, курил трубку и старался не слышать далекий голос Захры, надеясь, что прихоть белого человека иссякнет раньше, чем погибнет достаточно много хороших охотников и жен.

3

Вспыхнувшая война открыла границы. Застучали составы, увозя из Африки животных. Джон Флеминг считал полученные деньги. Долги забирали почти всю прибыль. Несколько раз Флеминг подумывал о том, чтобы сбежать. Бросить семью, которую держал у себя в заложниках Бруно Ардженто и скрыться где-нибудь на Гавайях. Да Флеминг даже купил себе билет, но ночью приснилась маленькая Бонни, которая за последний год должна была уже подрасти. Да и бросить Конни он не мог. Женщина верила в него, ждала его. Они строили планы. Дом в Миннесоте, собака, гараж на две машины, дружелюбные соседи… Просто осуществить мечту можно было лишь здесь, в Африке. Только вот Джон Флеминг не думал, что все закончится именно так.

Сначала он начал пить, чтобы немного забыться от местных обрядов, которые напоминали кошмарные сны, затем начались азартные игры, в которые снова и снова вовлекал его Бруно Ардженто, одалживая все больше и больше денег, наконец появились женщины. Последнее было надеждой, что так удастся забыть Конни и дочь, утонуть в ласках чернокожих ланей, чтобы все-таки решиться и сбежать, но… но в итоге все дошло до угроз и войны между племенами. Как-то раз Флеминг даже задумался о том, чтобы застрелить Бруно Ардженто. Все выглядело не так уж и сложно. А если все заранее подготовить, то можно еще и сбежать. С Конни и дочерью. Ведь Ардженто обманщик, он ничего не делает. Он просто эксплуатирует таких, как Флеминг. Так почему бы…