Желания для Серебряной рыбки

— Проходи, но чай и конфеты предлагать не буду, мы сейчас уходим, — сразу предупредила, забирая из рук пакет с презентом. — Что там? Гуманитарная помощь?

Парень разуваясь, кивнул. Аня быстро пошевырялась в содержимом — упаковка подгузников, несколько баночек детского питания, погремушка и пара ползунков — стандартный набор. Поблагодарила:

— Спасибо, очень кстати все будет.

— Ну, Ваньке такое берут, я подумал, что и твоему подойдет. Куда собрались?

— Нам на приём надо, к ортопеду записались, — послышалось уже откуда-то из глубины квартиры, Олег пошел на голос.

Они и в самом деле собирались. Пацан голышом лежал на пеленальном столе, повернув голову, разглядывал рядом стоящую неваляшку, изредка нечаянно рукой задевал ее и от неожиданно издаваемого звука широко раскрывал темные глазенки, замирал прислушиваясь. Анька ковырялась в шкафу, отыскивая подходящую парадно-выходную одежку сыну.

— Ортопед? Кто это? Зачем? — Олег аккуратно облокотился о стол, продолжая разглядывать малыша.

Аня подошла, кинула рядом цветастый веселенький костюмчик.

— Это врач. Строение костей смотрит. У него видишь, складки неровные, — ловко развернула ребенка на живот. Артемка уперся носом в пеленку и недовольно закряхтел. На нежной коже ног малыша и в самом деле вырисовывались несимметричные тоненькие полоски, — и на ножки не упирается, ну вроде как может быть вывих бедра. Не дай бог, конечно, иначе там какие-то распорки ставят… — внезапно осеклась, понимая вдруг, что внезапному гостю эта информация вряд ли интересна, она, конечно, может бесконечно рассказывать о всех бедах и радостях своего сынули, но зачем это Олегу. Молча, стала одевать ребенка.

Парня и в самом деле подробности совсем не интересовали. Неловкое молчание разбавил фразой:

— Мелкий такой, Ванька намного крупнее…

Аня помрачнела. Сравнение сына с племянником ее всегда выводило из равновесия. Ваня непременно всегда и больше, и крепче, и не болел. Уже переворачивался, головку держал, на ножки опирался, за ручки держался. Ни тонуса, ни кривошеи, ни тремора. Куда не плюнь идеальный ребенок.

— Ну да, у вас Ваня молодец. Да, Тёмчик?

Улыбнулась своему сыночку, тот заметив мамину улыбку, охотно ответно широко раскрыл беззубый рот. Нежность и счастье расплылось по ее душе, наклонилась, чмокая в носик:

— Ты моя любимая папкина моська!

Олег поморщился, сходство ребенка с Никитой нисколько не умиляло, скорее бесило, как напоминание об унизительном отказе и безответных чувствах. Сам не понимал, зачем сейчас притащился сюда. Любопытство? Известие о последствиях Анькиного курортного романа сразу исключило любую возможность на какие-либо отношения с ней. Олег так и не смог привлечь ее внимание, и к тому же ему такого рода возникшие чужие проблемы совершенно ни к чему. Искать расположение абсолютно равнодушной к нему девушки в «интересном» положение, нормальный человек вряд ли встанет. Все произошедшее вызвало досаду, на чем страница этой истории для него закрылась. Жизнь продолжалась — не велика утрата. И вот теперь этот внезапный порыв. Обрывки фраз в разговорах домашних между собой про «новых родственников», всколыхнули отголоски прошлых чувств — появилось острое желание снова ее увидеть. Навестить, как дань уважения. Не совсем же чужие люди. Любопытство? Да, любопытство.

Анька за год почти не изменилась. Во всяком случае, внешне — все так же невольно залюбовался милыми нежными чертами. Наблюдать приятно. Даже улыбка, обращенная к этой «задохлой мелочи» нравилась, добрая такая, счастливая. Взгляд хаотично скользил по всем участкам ее тела, задерживаясь и отмечая в мозгах импульсы. Глаза излучали свет и счастье при виде ребенка, но в глубине грусть и отрешенность — доверчивость и детская непосредственность исчезли бесследно. Губы слегка влажные — манящие.

Кисти рук с коротко стрижеными ногтями, ловко управлялись с ребенком. Тонкие хрупкие запястья, босые ноги, семенящие по холодному линолеуму, голые коленки. Больше оголенных частей нет. Все остальное прикрывал домашний застиранный халат: едва заметный животик все еще не опавший после родов, округлившиеся бедра, значительно пополневшая грудь. Материнство на ее фигуре отразилось явно положительно.

Глаза у Олега прищурились, верхнюю губу закусил, внутри едва заметно началась колыхаться теплая волна желания. Выпрямился, отворачиваясь и засовывая руки в карманы, нахмурился — девчонка до сих пор притягивала, как наваждение.

Когда собрались, помог вынести на улицу коляску. Хоть и жили на втором этаже пятиэтажки, но таскать даже три пролета лестницы не очень легко, тем более с ребенком.

— Ты одна, что ли ходишь в больницу? — изумился. Полина без компании, ни в какой поход с ребенком не отправлялась. Даже Олегу довелось пару раз ее сопровождать.

Аня пожала плечами — с кем ей ходить?

— Хочешь, с тобой схожу? — предложил.

Подозрительно оглядела — жест милосердия озадачивал.

— Да вроде справлялась и одна. Тебе, зачем это?

— Не знаю… Мы же родственники…