Желания сбываются (СИ)

-Давай, на выход,- кованая решетка звонко стукнул о стенку. Джерар недоверчиво вскинулся. Со времени вопроса прошло уже семь часов. Там, на воздухе, шел снег, неслышно укрывая землю легким пухом. Было темно и полчаса до Нового Года. С трудом поднявшись и разминая затекшие ноги, парень направился к двери, откуда, грубо подталкиваемый охранником в расшитой защитными письменами мантии, поковылял по коридору. Белый, неестественный свет слепил, а темные стены навевали отнюдь не приятные воспоминания. Последняя комната открылась, и заключенного втолкнули в темный проем, захлопывая за ним дверь и оставляя в гулкой тишине.

-У тебя два часа, ах, да, там еще подарок тебе. Не от нас, не надейся.

Подарок? Был только один человек, который мог бы прислать ему подарок, но это слишком нереально, слишком желанно, чтобы быть правдой. Скорее всего, его опять обманули, как это часто происходило в последнее время. Джерар огляделся. Небольшая комната, все место в которой занимал массивный черный рояль. И тут темный цвет, словно в издевательство над прошлым. Огромное окно во всю стену, со стеклом наверняка магически укрепленным, ничего не показывало. Лишь темноту и какой-то осязаемый холод. На опущенной крышке инструмента лежал небольшой сверток. Недоверчиво замерев на секунду, Джерар принялся убеждать себя, что это обман зрения, что это просто тени. Силой воли он пытался не бежать, сломя голову. Медленно, шаг за шагом, моргая и вглядываясь до рези в глазах. Но этот сверток существовал реально. Он лежал там, отбрасывал тень, казалось, можно даже различить запах упаковочной бумаги. Уже не сдерживаясь, парень преодолел последние шаги и сорвал упаковку. Первые мгновения Джерар не дышал. Не думал, не сомневался, просто держал в руках шарф. Синий, как небо над Райской твердынею, как море вокруг нее. Мягкий, как волосы Эльзы и длинный, как их история. Это ведь она его связала, на что ясно указывали инициалы в углу. Э.С. Эльза Скарлетт, та фамилия, которую он ей придумал.

Мелодия пришла сразу, не тратя умственные силы на воссоздание, переплетаясь с воспоминаниями. Ноты перед глазами выстраивались в ее профиль – строгий и невыразимо прекрасный. Пальцы легко ложились на клавиши, душа проходила сквозь них и выливалась в музыку.

Она всегда была сильной. С первой минуты, когда его, заплаканного мальчика с синим шарфом на шее, закинули в клетку. Именно она дала ему силы жить, когда так не хотелось. Ее имя стало синонимом свободы, а синий шарф – их личным флагом. Пока его не отобрали, заметив детскую привязанность. В тот день мальчик снова плакал, ведь Эльза, глядя в его неверящие глаза, бросилась отбирать вещь. Ее избили, но она лежала рядом и шептала опухшими губами, что когда вырастет, обязательно свяжет ему такой же. Такой же синий как ветер свободы, такой же теплый, как их чувства, что давали надежду. А старый дедушка Роб только кивал высохшей головой, слушая уверенную в себе девчонку. Девчонку, которая добилась столь желанной свободы. Которая выросла и осталась сильной, даже под угрозой смерти, даже глядя в глаза другу-предателю. Она всегда была сильной и одновременно такой слабой. Мягкие волосы, добрый взгляд и вечный поиск справедливости. Уверенная, любящая друзей. Красивая и снова сильная, недосягаемая. Пора привыкнуть, он всего лишь преступник, не достойный ее любви.

В одной из подсобок Хвоста Феи плачет в полной темноте девушка. Только пристально приглядевшись можно узнать Титанию- несломимую девушку, защитницу всех, страшную в гневе. Которая плачет, свернувшись в клубочек, глотая слезы и заглушая всхлипы. Никто не должен знать. Скоро Новый Год, еще чуть-чуть, и она выйдет отсюда, счастливая и довольная, ведь рядом любимые друзья и все хорошо. Почти. Вот только воспоминания лезут в голову вместе с прощальными фразами. Синий шарф, заботливо связанный, давно уже отправлен, но чувство несправедливости грызет изнутри, заставляя судорожно дышать, вытирая рукавом мокрые щеки. Обрести давно утраченное и снова потерять – это ли не худшее наказание? Она такая слабая. Всегда была слабой. Только сияющие доспехи придают уверенность. Но ведь тогда их не было. Не было когда она утешала плачущего мальчика. Когда дралась за синий знак свободы. Когда принимала на себя вину другого, когда вела за собой заключенных одной лишь силой воли – доспехов не было. И болело, и трудно было, и обидно. Но ведь дошла. Вот она свобода – бери, не хочу. Только Джерара рядом нет. Ее личного успокоительного. Мальчика, который все это придумал.

Длинный шарф лежит на плечах, грея шею, грея душу и воздух вокруг. Она все таки сдержала обещание. Джерар ощущал, как теплые капли срываются с щек и разбиваются о неустанно двигающиеся руки. Кажется, уже Новый Год. Кажется, его желание сбылось. Кажется, у него есть свой личный кусочек свободы.

Свет

С тихим «пумц» увесистый снежок врезается в синюю шапку с огромным помпоном. Шапка, жалобно всплеснув краями, слетает в сугроб под тихий вздох владелицы.