Желанная

Она поставила поднос на маленький столик, справилась насчет сливок и сахара у меня и у Стенсена, разлила кофе, подала каждому чашку и только потом спросила надломленным голосом:

— Что-нибудь еще, повелитель?

— У нас есть кофе, — отрезал он. — Этого достаточно.

— У тебя есть нечто большее, чем просто кофе, любовничек, — сказала она ровным голосом, — у тебя проблемы! — Затем отвернулась от Вуда и устремила на меня рассеянный взгляд. — Лейтенант, я вам солгала. Вчера вечером мы вообще не развлекались в комнате наверху — я выдала желаемое за действительное. Мы правда были на террасе, но сразу после десяти зазвонил телефон, Том пошел ответить, да так и не вернулся. Через пять минут я услышала удаляющийся звук его машины на подъездной дороге. А вернулся он незадолго перед тем, как остальные приехали со спиртным.

— Ты лживая корова! — Вуд начал было приподниматься, но так и не встал, потому что Перл сделала резкий разворот, и ее ладонь с оглушительным звуком коснулась его щеки, отбросив Тома обратно на стул.

— Только попробуй до меня дотронуться, — тихо процедила она сквозь зубы, — я тебя убью! — И вальяжно вышла из комнаты, нарочито раскачивая бедрами.

Да, если раньше мы не знали, для чего предназначаются шорты, то теперь все стало ясно. Дверь захлопнулась, а я приложил немало усилий, чтобы перестать мысленно аплодировать.

Вуд медленно выпрямился на стуле, стараясь обуздать бешеную ярость, сотрясающую все его тело. Я смаковал кофе мелкими глотками и самонадеянно рассуждал, что скорее земля разверзнется у меня под ногами, чем я покажу, как меня встревожила вышедшая из-под контроля хозяев ситуация.

— Послушайте, лейтенант, — невнятно произнес Вуд, все еще пытаясь совладать с собой. — Я могу объяснить это…

— Заткнись, Том! — быстро перебил его Стенсен. — Тебе не нужно ничего объяснять!

Вуд пристально посмотрел на него.

— Да, но я…

— Не смей ничего объяснять! — рявкнул Стенсен. — Я считаю, что мы не должны больше отвечать на вопросы лейтенанта. Ты сейчас возбужден, Том. Тебе нужно время, чтобы остыть.

Я не имел права спорить со Стенсеном, поэтому не стал и пытаться, и уже находился у двери, когда он вдруг снова обратился ко мне:

— Когда мой клиент будет готов ответить на оставшиеся вопросы, я свяжусь с вами, лейтенант.

— Спасибо, — обернулся я. — Только может случиться, что скорее мне самому придется связаться с ним.

— Вы меня пугаете, лейтенант! — В его голосе слышалось удивление. — Это надо понимать как угрозу?

— Никогда бы не посмел угрожать адвокату с такой репутацией как у вас, мистер Стенсен, — вежливо сказал я, — но на месте вашего клиента бы не стал тянуть с ответами. Все остальные обитатели этого дома уже переговорили со мной.

— Что вы хотите этим сказать? — встрепенулся Стенсен.

— Извините, но в настоящий момент я больше не отвечаю ни на какие вопросы. — Я вышел и осторожно прикрыл за собой дверь.

Оба компаньона сидели за маленьким столиком на террасе. Тино Мартенс в белой шелковой спортивной куртке, темных брюках и красной рубашке с монограммой на кармане, а Джонни Барри — по-прежнему в халате поверх спортивных трусов. Встретили они меня без всякого энтузиазма.

— Джонни как раз рассказывал о вашем «смит-и-вессоне», лейтенант, — с легкой иронией сообщил Тино. — Ну и шуточки у вас — копов…

— Против такого мускулистого парня, как Джонни, без оружия лучше не выходить. Я просто позавидовал, когда увидел, как он легко справился с несговорчивой Беллой.

Некоторое время Тино рассматривал свои пальцы, восхищаясь превосходным маникюром, потом поднял на меня огромные, как у святого Бернара, глаза и, источая елей, заявил:

— Как-нибудь на днях выберу время и доставлю себе это удовольствие.

— Время для чего? — переспросил я. — Чтобы сделать новый маникюр?

— Чтобы разорвать тебя на части, коп, — ехидно улыбнулся он. — Сам напрашиваешься!

Я посмотрел на бокалы, стоящие на столике, но никто не предложил мне выпить. Потом вновь бросил взгляд на напиток Барри и заморгал — он был цвета запекшейся крови.

— Мне казалось, что вампиры бывают только в фильмах ужасов для подростков, — заметил я. — Видимо, я ошибался.

— Джонни всегда пьет эту смесь — она ему нравится, — улыбнулся Тино. — Скажи ему сам, Джонни.

Барри не выдержал:

— Разве я не имею право пить что хочу, не выслушивая при этом всякую чушь? Это сарсапарилла с пивом и немного водки для крепости, вот и все.

— Неужели все? — Я заставил голос благоговейно затрепетать. — Теперь понятно, почему у тебя волосатая грудь. Но, черт возьми, как тебе удается сохранять зубы, Джонни?

— Комик! — злобно проворчал Барри. — Шут гороховый! По горло набит смехом, потрясает оружием да еще прикрывается полицейским жетоном. Он мне надоел, Тино. Почему мы должны сидеть здесь и слушать его?

— Просто лейтенант любит поговорить, — мягко ответил Тино. — О чем вы хотели бы нас спросить?

— Надо выяснить пару вопросов. Джонни не пожелал со мной разговаривать, пока рядом не будет Стенсена, но теперь, около вас, может, изменит свое мнение? Вот ведь поделился рецептом напитка… Я запомнил, надо будет как-нибудь попробовать…