Желанная для Альф (СИ)

Кирилл подхватывает меня на руки и уносит наверх. А я не могу сдержать себя и целую его в губы. Они мягкие, податливые, нежные. Со мной что-то не так. Я реально «теку» от него! Именно так и сказал обо мне Дым. Смотрю на Кирилла, словно завороженная! Не понимаю, как такой мужчина, высеченный словно из камня, может быть таким отзывчивым к девушке? Не укладывается такое в голове. Я бы тоже на месте Ирины отказалась бы отдавать таких мужиков какой-то непонятной барышне! И у неё их было двое! А всё потому, что они не обычные люди!

А Чернов будто почувствовал что-то, и стал яростнее протискиваться в мой рот своим жарким языком, обводя мой по кругу. И всё. Из моей головы выветрились последние мысли, когда Кир положил меня на кровать, разрывая свою футболку, что на мне, на части. И мне нравится это нетерпение, чёрт его дери! Такой страсти у меня ещё не было. Никогда! Безумно приятно чувствовать себя желанной для такого огромного мужчины. Это подобно эйфории, которую получаешь от безраздельной и безграничной власти. Кирилл опускается чуть ниже, облизывая и посасывая мои соски по очереди.

— М-м-м, не могу больше, Кир, — чуть не шиплю я, потянув его голову выше к своим губам. Он же чувствует меня, зачем так мучает? Я и так нуждаюсь в нём, мне больно. А он опускает руку вниз между нашими телами и улыбается, глядя мне в глаза, проводя головкой члена по моей бусинке и ко входу, затем обратно, дразня меня и растирая мои соки по всей промежности. А я чуть не хнычу уже от ужасного желания, сдавившего мне все внутренности. «Ну, ладно, чёртов Альфа, я тебе ещё устрою!» — думаю я, когда чувствую давление, и его огромная змеюка с каждым толчком всё больше заполняет моё лоно, протискиваясь внутрь.

— Ты ужасно горячая и узкая, детка! — нежный шёпот мне в ушко, пока я снова привыкаю к его размеру. — Мне так хорошо в тебе, малышка! — выходит почти полностью и делает мощный толчок. Его рык сливается с моим стоном. — Да, сладкая моя, давай же! Тебе ведь нравится, когда я делаю вот так? — говорит Кир, делая круговое движение тазом, что-то задевая во мне, отчего хочется взвыть в голос от безумного удовольствия. А я не понимаю, как в такой момент вообще можно что-то говорить!? Я в ответ ничего не могу произнести, только лишь мычу, как дурочка, выгибаюсь дугой и протяжно стону, потому что скоро взорвусь. — Такая нежная и страстная, — шепчет мне в шею, облизывая свой ночной укус, увеличивая амплитуду движений. — Повезло же нам с тобой, ванилька! — громкий рык, который раскатисто звучит сквозь его стиснутые зубы, и сильный толчок бёдер загоняет его дубину по самое основание, подводя меня к кульминации. Разрядка накрывает меня, заставляя вытянуться стрункой, сжимая пальцы на руках и ногах от крышесносного оргазма. Кирилл делает ещё несколько фрикций и громко рычит, чуть задрав голову, оглушая меня, выстреливая семя густым потоком в моё лоно. — Твою мать, девочка моя, я так скоро кони двину рядом с тобой! Мне ещё никогда в жизни не было так хорошо! В машине думал, показалось, но нет, это всё из-за тебя, ванилька моя! Это ты делаешь меня таким счастливым! — говорит он мне, целуя в губы. — Ты всё для меня, Ань! Хочешь — верь, хочешь — нет, так и есть! Ты — моя жизнь!

Глава 7

Кирилл

Я летаю, я в раю, твою ж мать! Никогда бы не подумал, что и правда могу чувствовать себя таким окрылённым, влюблённым и счастливым. В груди нестерпимо жмёт от мысли, что могу потерять свою Омежку. Анна — не просто истинная, она и есть моя Омега. Самая, что ни на есть, настоящая! Я почувствовал это ещё ночью, но не мог поверить своему счастью. Не представляю жизни без неё! Ни слова не соврал, когда признавался ей в этом! Теперь я понимаю чувства истинных пар, потому что сам обрёл такую же.

Хотел перетереть со старшим братом наши дальнейшие действия: как будем жить втроём, какую спальню выберем, и что будем делать вообще. Я — не дебил, вижу, что моя девочка как-то по-особенному относится к Яру. Понял только, когда тот уехал от Борькиного особняка, и я увидел её слёзы. Брат волнует её, и не меньше, чем я. Да и Яр с ума сходит. Вон, чуть рожу мне не начистил, дебил! Хочет права на неё заявить, но не может. Не верит, что она и его тоже. А Яра из-за этого рвёт на части. Нужно с Айвой поговорить, может, у той найдётся ответ. Она ведь брату тигрицу пророчила, а не мою львицу. Но поведение и удивительные светлые глаза моей Анны говорят сами за себя. Скорее всего — она наша Омега, не только моя. Точнее, моя и брата. Может, именно поэтому я не почувствовал укола ревности и чувство собственника Альфы по отношению к ней, когда Яр вместе со мной чуть не разделил нашу Ванильку на той поляне в лесу. Он хотел её. Желал безумно. Я видел тот лютый голод в его холодных серых глазах. А вот Дыма я готов был придушить голыми руками, только за то, как он хищно и плотоядно смотрел на неё. Хорошо, что у того мозгов хватило съебаться. Жир — немного другое. Он мне не соперник. Я хотел просто убить его. Разорвать на мелкие части и выбросить его вонючие ошметки, развеяв их по ветру.