Желанная для него

— … но не там… — трогает рукой мою ступню Ярослав, чуть сжимая её в ладони. Его кожа такая горячая, что это тепло мигом передается мне. Пытаюсь одернуть ногу, но хватка Федорцова, как у питбуля.

— Я это… — раздается смешливый голос Алексея, — … пожалуй, пойду.

— Пожалуй, иди! — отзывается Ярослав, поворачиваясь ко мне лицом, стоя на коленях передо мной, прямо между моих бедер. Дыхание моё учащается, что начинаю плохо соображать, что происходит вокруг. Яр опускает горячие ладони на мои колени, медленно ведя их вверх. Всё это время он изучает моё лицо, не моргая. А я судорожно ловлю ртом воздух, осознавая, что ещё пара сантиметров, и он дотронется до моего сокровенного местечка.

Вот же ж, чёрт! А я словно немая сижу, не в силах что-либо сказать или остановить брата, чтобы прекратить это безобразие. Потому что боюсь того, что может произойти, если Лёшка уйдет. И я не смогу остановить Ярослава, потому что просто не захочу.

— Не обижай мою Аньку! — остановился Лёшка возле нас. — Убью!

Глава 8

Ярослав Федорцов

Все эти дни спасала только работа и изматывающие, изнуряющие тело и душу тренировки. Я еле приползал домой, а последнюю ночь вообще ночевал прямо на мате в спортзале, развалившись там без сил.

Гор орал, естественно. Ожидаемо с его стороны. Ему не нравится, когда у спортсмена такой раздрай в душе. Это дезориентирует и не дает сосредоточиться на противнике.

Вся моя злость ушла ещё в тот же вечер, когда я гнав в шею Анькиного бывшего. Я просто не знал, как снова сблизиться с ней. Обидел её. Сильно. Я видел её слёзы, от которых меня весь день выворачивало наизнанку.

Вот ну что я за дебил-то такой, а? И чтобы как-то загладить вину, решил выместить всю свою дурь на сегодняшнем бою, чтобы с новыми силами ворваться в Анютину жизнь, изменив её на сто восемьдесят градусов. И свою, в том числе. Хочу начать всё с чистого листа. Пусть знает, какой я на самом деле.

Бой был не из лёгких. Противник был достойный. Навалял мне хорошо, но я смог собраться в двух последних раундах и увести того в нокаут. Как ни странно, душу грела только одна мысль, что увижу свою Сладкову. Я был уверен, что в эти выходные она будет моей. Не просто со мной, а именно моей. Оттрахаю так, чтоб за ушами пищало!

И эта уверенность в том, что будет именно так, как планирую, придавала сил не меньше, чем победа в бою.

Забегаю в дом, в ожидании того, что ребята ещё отмечают, а там темнота и тишина, лишь тусклый свет работающего телевизора озаряет гостиную и холл. И только Анютка сидит на диване, удивленно пялясь на меня. Впрочем, как и я не ожидал, что увижу её здесь совсем одну.

Вот он — момент истины. А я не знаю, что сказать.

— Будешь? — единственное, что смог выдавить из себя. Идиота кусок! Почему именно с ней чувствую себя таким неуверенным юнцом? Ведь не школьник уже давно, а всё равно не могу собраться. Боюсь испугать. Снова дистанцировать её от себя. Знаю, сам виноват во всем. Что не могу сдерживать себя в нужный момент, свой тупой темперамент и злость, тем самым отдаляя её от себя ещё больше.

Смотрит на меня, когда сажусь. Жалеет. Не люблю этот взгляд, в детстве его от неё было придостаточно. Но зачем она так? Не хочу, что смотрела на меня такими глазами. Хочу видеть в них страсть, желание, любовь… Но никак не жалость! А Анна уже тянет свою руку к моему лицу, хочет пожалеть, как тогда.

Ну уж нет!

…

— Да, а ещё ты забыла про легкодоступных девчонок, — надо уколоть её посильнее. Зачем? Посмотреть на реакцию. Что чувствует ко мне. Неужели только чертову жалость и больше ничего?

— Кто бы сомневался! — недовольно хмыкает Анька, вмиг отпрянув от меня.

Вот! Вот оно! Она ревнует? Не может этого быть! Готов кинуться на неё прямо сейчас и расцеловать.

— Ты что, Сладкова, ревнуешь, что ли? — не верю своим ощущениям, подозрительно щурюсь, хватая Аню за запястье, искренне боясь, что ошибаюсь.

— Бра-а-ата-ан! — прямо возле лестницы раздаётся до боли знакомый голос.

Лёха, блядь! Всю малину испортил! Подхожу к нему, тот хлопает меня по плечу в приветствии, а я тут же морщусь от боли. Брат сразу понял, что мне хорошо досталось. Просит сестрицу помочь мне. Знает же, гад, что я без ума от Аньки! Сводит нас, узнав, что Лика больше не помеха.