Желанный

— Хорошо. Мне нужно было знать это, — сказал он и страстно припал губами к ее губам.

Его сильные руки обняли ее, привлекая к себе. У Элис вырвался сладострастный стон, когда губы Кевина медленно заскользили от ее рта к шее и наконец коснулись груди.

Сердце девушки бешено колотилось, она все глубже погружалась в бурное море совершенно незнакомых ощущений. Кевин положил ей руку на грудь. Его пальцы умело ласкали нежный розовый сосок. Выгнув спину, Элис всем телом содрогалась от желания. Кевин приник ртом к ее груди и принялся ее легонько покусывать. От восхитительного ощущения одновременно боли и наслаждения у Элис перехватывало дыхание и кружилась голова.

Его руки скользили по ее телу. Казалось, не осталось такого места, где бы она не ощущала его прикосновений. Нестерпимое желание горячей волной захлестывало Элис, заставляя отбросить последние сомнения. Она вновь изогнулась, стремясь навстречу ему, но Кевин не торопился. Он немного отодвинулся от нее и стал любоваться ее телом. Нежная кожа Элис, казавшаяся такой бледной в лунном свете, резко контрастировала с его загорелым телом.

Элис улыбнулась. Она наконец чувствовала себя нужной, желанной и прежде всего — любимой. Она протянула руку и с нежностью провела ладонью по бедру Кевина, затем по изгибу его спины. Слегка застонав от этого прикосновения, он стал покрывать бесчисленными поцелуями ее грудь, его пальцы жадно впились в спину Элис. Затем всей своей тяжестью он опустился на нее. Элис не сопротивлялась, она душой и телом стремилась к тому, чтобы он поскорее избавил ее от сковывавших ее доселе страхов, отогнал тяжелые воспоминания. Он станет для нее действительно первым — первым настоящим любовником, первой любовью. Положив руки ему на бедра, она подалась ближе, все ближе к нему, не желая, чтобы их разделял хотя бы дюйм пространства. И Кевин понял ее безмолвный призыв. Он еще плотнее прижал Элис к себе, раздвинул ее колени и вошел в нее.

Когда это произошло, Элис вдруг инстинктивно дернулась, словно желая вырваться и убежать. Это было последним знаком навсегда уходившего страха, последней зарницей отгремевшей грозы. Его сменило ощущение неведанного дотоле наслаждения, от которого все тело тает и плавится, словно воск на огне.

Кевин уловил момент ее страха. Он остановился и удивленно поглядел на Элис.

— Элли? Что с тобой? Это опять тот день? — Элис кивнула. — Может быть, тогда не надо? — И Кевин сделал попытку отодвинуться от нее, но Элис только крепче прижала его к себе, обхватив руками и ногами, словно стремясь слиться воедино с его телом. Миг страха прошел и больше — она это знала наверняка — никогда не вернется.

— Я хочу этого, — призывно прошептала она, выгибаясь всем телом, и с этого момента уже ничто не могло их остановить. Они раскачивались в едином ритме, он вел ее за собой по царству радости, пока оба они не достигли самого высшего наслаждения, когда пропало все вокруг и больше ничего не осталось, кроме безграничного, заполнившего их тела удовольствия. В изнеможении, тяжело дыша, они замерли.

— Все было прекрасно, — хрипло прошептала Элис, приближая свой рот к его уху. Она благодарно поцеловала Кевина и сразу после этого впала в глубокий сон. Кевин нежно погладил ее по голове и заботливо укрыл. Он знал, что она нуждается в сне, и, усмехнувшись, поднялся и ушел в гостиную — «подальше от соблазна», как сам иронически подумал.

Невозможно описать чувства Элис, проснувшейся следующим утром. Наконец она чувствовала, что стала частью чьей-то жизни. Она лежала и наслаждалась этой мыслью. Лучи солнца падали на измятые простыни — напоминание о наполненной страстью прошлой ночи. Элис осторожно пошевелилась. Она чувствовала себя так, словно заново родилась на свет.

— Похоже, ты проснулась? — сказал Кевин, притягивая ее к себе.

— Ммм, — пролепетала Элис и подняла голову, ожидая его страстного поцелуя. Ее не постигло разочарование: поцелуй Кевина был нежным и ласковым. Элис приподнялась на руках и опустилась ему на грудь. Почувствовав на себе тяжесть ее тела, Кевин вздрогнул от неожиданности. Однако тут же его лицо осветила улыбка, ставшая для Элис приглашением.

— Может, еще разок? — спросила она игривым тоном — раньше она и помыслить такое не могла.

Кевин бросил взгляд на часы.

— А не пора ли на работу? — спросил он, сжав ее в объятиях.

— Пустяки, можно и опоздать. — Элис широко улыбнулась. Ей вдруг стало ясно, что она теперь превратилась совсем в другого человека: ее напускная чопорность, стремление всегда и везде себя контролировать, скованность и страх перед людьми исчезли навсегда. Она почувствовала себя по-настоящему свободной, полной жизни и громко рассмеялась.