Желчный Ангел

Они чокнулись, пожелали друг другу любви и здоровья, обсудили дорогой ремонт. Марго рассказала, как приняла решение о переезде хирурга в ее квартиру. Как на прошлой неделе они подали заявление в загс, как мечтают о ребенке. Хотя она не представляет, справится ли с детьми в условиях такой колоссальной загрузки на работе: постоянные публичные выступления, эфиры на телевидении, бесконечные сессии. И тем прекраснее сегодняшняя спонтанная встреча в момент, когда выдалась пара свободных часов.

Вадим поддакивал и уплетал куриное бедро, держа его двумя руками. Он думал о том, что его врачебные неудачи переступили порог просто случайностей, что они уже вошли в систему и что он не понимает, как от этого избавиться. Неожиданный визит бывшего пациента, из которого был извечен бриллиант, казался неслучайным.

Признаться в краже камня из желчного пузыря, отдать ему ангела? Бред. С какой стати? Нужно что-то выяснить у этого писателя, задать какой-то важный вопрос. Но какой?

Вадим пытался сконцентрироваться, но вкуснейшее птичье мясо, спаржевый салат и непрерывная болтовня Маргариты затуманивали мозг, отвлекая от главного.

Греков, в свою очередь, тоже впился в курицу, наслаждаясь хрустящим крылышком и одновременно поглядывая на Марго. Он не слушал, что она говорит, но замечал, как движутся ее губы, как вздрагивают брови, как играет одинокая ямочка на щеке, как поблескивают глаза и крупные жемчужины в ушах. Марго выглядела не менее сладкой и деликатесной, чем на выпускном вечере.

Писатель поймал себя на мысли, что давно так не желал женщину, давно не был так преисполнен волнением только от одного присутствия женщины, от одного голоса женщины. Забытое чувство, подхлестываемое алкоголем, вдруг вынырнуло откуда-то из глубин и жаркой волной прокатилось от макушки до пяток.

«Она выходит замуж только сейчас. За парня, который лет на двенадцать младше. Почему за него? Чем он лучше меня? На его месте должен быть я! Только я! И никого кроме!»

Греков сам не понял, как его мысли встали на рельсы, ведущие к неизбежному конфликту, но остановить эту бес-тормозную вагонетку было уже невозможно. Она неслась, набирая скорость и инерцию, не видя берегов, не разбирая препятствий, кроша все, что попадалось под колеса.

Глаза писателя минута за минутой наливались кровью, выражение стало бычьим, из заштопанных ноздрей шел не воздух – паровозный клубящийся пар.

– Представляешь, а для Вадиминых тренировок я оборудовала целый комплекс: там и шведская стенка, и турник, и скамья, и кольца, и брусья, и штанга! – щебетала Марго, врываясь эхом в мысли мужчин. – А он всему этому предпочитает планку. Упрется на час и стоит как вкопанный.

– Ну не только в планке. Я еще и отжимаюсь, пресс качаю, для многочасовых операций нужно быть в хорошей форме, – оправдывался хирург, разливая по бокалам третью бутылку вина. – Но железо не люблю, это правда.

– Час в планке? – Греков вскинулся, как петух.

– А еще мы хотим завести спаниеля, – не слушала их Марго.

– Час в планке? – настойчиво повторил писатель.

– Вот у моих друзей самочка родила, и мы ждем щенка, – не реагировала красавица.

– Тут слышит меня кто-нибудь? Час в планке, я спрашиваю? – заорал Сергей Петрович.

– ЧАС В ПЛАНКЕ, – разделяя каждое слово, повторила Маргарита, посмотрев ему прямо в глаза. – А что?

– Не может быть! – Греков опрокинул бокал в рот, вскочил и, молниеносно содрав с себя свитер и спустив брюки, заорал: – Пошли!

– Ты чё, Серый? – оторопела Маргарита, разглядывая голого, в трусах и носках, одноклассника.

– Пошли, я сказал, – ткнул он в плечо хирурга, – посмотрим, как ты выдержишь час в планке!

Вадим, дожевывая несчастную курицу, по-детски распахнул глаза и замахал руками:

– Нееее, с набитым животом, после спиртного я никуда не пойду, – и тут же обернулся к Маргарите: – Ты чё не сказала, что ему пить нельзя? Он же неадекватен!

– Это я неадекватен, мудак? – орал Греков, стуча кулаком по столу. – Это ты кичливое чмо, болтун, бздун, ты и пяти минут не выдержишь в планке!

– Да пошел ты, – легко оттолкнул его Вадим, – не буду я с тобой состязаться.

– Будешь, говнюк! – Писатель наотмашь заехал ему по лицу. – Докажи, что ты достоин этой женщины! Вообще, Марго – моя, понял? И всегда была моей! А ты тут так, ненадолго пристроился!

Вадим внезапно подпрыгнул, занес руку над Грековым, но Марго вскинулась кошкой и повисла на его бицепсе.

– Вадик, прекрати, ты же видишь, он просто пьяный! – завизжала она.

Хирург покраснел, отодвинул локтем невесту, вытер полотенцем рот, окинул взглядом поджарого пациента и процедил сквозь зубы:

– Ну что ж, пойдем, придурок.

Он вышел из кухни, за ним, полный решимости, в трусах и носках, зашагал Греков. За Грековым засеменила Марго, всхлипывая, причитая и проклиная себя за то, что притащила в дом гостя. Посреди светлой комнаты с действительно впечатляющим спортивным комплексом Вадик остановился и указал пальцем на желто-палевый ламинат.

– Значит, так. Спина прямая, предплечья строго перпендикулярно плечу, упор на кулаки, голову не опускаем. Марго, засекай.