Железная бездна

Когда рядом спутница, по-настоящему близкая к совершенству, мужчина снисходительно отмечает, что его личная жизнь кое-как обустроена, – и даже ставит себе в карму ежедневные плюсики за то, что в душевной снисходительности прощает подруге ее смешные недостатки. Расплата наступает, когда спутницу отбирает судьба – и мужчина начинает понемногу припоминать, что такое физиологическое одиночество.

Со мной происходило именно это. Ужас и парадокс ситуации заключались в том, что Юка была по-прежнему рядом (если это слово применительно к ней вообще имело смысл) и в ней не переменилось ничего. Но я не мог ее больше видеть – по причинам, которые, полагаю, ясны.

Теперь любая мысль о ней за несколько секунд приводила к пропасти, откуда веяло сибирским абсурдом. Например, я думал, не тревожит ли бедняжку то, что я пропал на такой долгий срок, – и тут же вспоминал: беспокоить это может только авторский коллектив Оленьего Парка.

Мне хотелось позвать ее и объясниться полностью, начистоту – но я сразу вспоминал, с кем буду говорить на самом деле. В результате я начинал придумывать, что сказал бы за нее сам, если б создавал ее вместе с другими драматистами… Словом, любая мысль о ней обрывалась болью.

И вместе с тем я не перестал любить ее ни на миг. Юка, несомненно, существовала – она была отчетливо оформленной личностью. Ангел Воды говорил правду – то, что она появлялась в результате коллективного усилия некой группы специально обученных людей, не делало ее хуже.

Наоборот, это делало ее лучше. Она совершала меньше ошибок, потому что у нее (или у ее создателей, какая разница) хватало времени подумать. Если бы я только послушал Ангела и сохранил свое спасительное неведение, я до сих пор был бы счастлив.

Но было уже поздно.

Оставалось одно – исполнять свой долг. Это означало пропитываться духом Сибири, на знакомство с чем мне отвели так много времени. В результате я погрузился в холод, мрак и стужу куда глубже, чем это предполагали присланные мне географические материалы.

Когда фельдъегерь доставил мне второй коричневый пакет, я испытал большое облегчение оттого, что мое ледяное безделье наконец прекратилось.

В пакете была папка со старыми карандашными рисунками, две цветные гравюры и маленькая склянка с притертой пробкой. На рисунках был изображен некто очень похожий на Павла Великого. Я знал уже, что это Киж.

Рисунки принадлежали самому Павлу – тот, как оказалось, был отличным рисовальщиком. Они изображали разные мимические гримасы Кижа. Возможно, фиксируя их, Павел сознательно пытался запечатлеть свое творение непохожим на себя – чтобы доказать, что создал не двойника, а лишь зеркальную обезьяну. Это отчасти удалось – рисунки были безжалостными и смешными.

Гравюры не добавляли к образу Кижа ничего радикально нового. У него было лицо Павла. Но зато я во всех подробностях рассмотрел его офицерскую форму – это был мундир полковника. Странно, я думал, что Киж умер генералом.

В склянке оказались старые духи со сладким навязчивым запахом. Я понял, что ими когда-то душился Киж, – и тут же споткнулся о слово «душился», вспомнив про шарф и табакерку. Именно эта мысль вызвала окончательную кристаллизацию: теперь, закрыв глаза, я без труда мог его увидеть. Он был похож на Павла. Но не был Павлом.

В следующую нашу встречу Ангел выглядел лучше.

– Можешь приступать, – сказал он. – Сотвори Кижа. А затем сошли его в Сибирь.

– Звучит просто, – усмехнулся я.

– Но это действительно просто, Алекс. Сложность лишь в том, что само движение воли, создающей живое существо, очень особое. Нужно как бы искривить Флюид определенным образом. Это с непривычки может показаться извращением или даже святотатством.

– Что значит «искривить»? – спросил я.

– Надо заставить Флюид изогнуться так, чтобы он одновременно образовал зеркало и находящийся перед ним объект. Восприняв свое отражение в себе самом, Флюид решит, что этот объект – он. Что будет, разумеется, чистой правдой – но и на редкость хитрым обманом. Как только капкан защелкнется, мы получим новое смертное существо.

– А как превратить Флюид в зеркало?

– Ничего не надо делать. Флюид зеркален изначально.

– Когда я получу дальнейшие инструкции?

– То, что я сейчас сказал, и есть инструкции, – ответил Ангел. – Их вполне достаточно. Я даже наговорил лишнего – все необходимые сведения были в дневнике Павла. Этому нельзя научить. Можно лишь научиться. Ты все поймешь сам, когда примешься за дело.

– Но…

Он остановил меня ладонью.

– Может быть, рядовому алхимику этого было бы мало – но ты Смотритель, обладающий силой Ангелов.

– Вы дадите мне еще какой-нибудь совет?

– Только один, – улыбнулся Ангел. – Надень треуголку.

Вся сила Ангелов… Ангел Воды в последнее время не выглядел особенно сильным. К счастью, я подумал это, уже выйдя из часовни.

Но Ангел говорил правду.