Железная Империя (СИ)

Ева, мучительно кусая губы, чуть подступила к нему. Если бы она могла сбежать. Сейчас. Если бы она смела воспротивиться его сладкой власти, заполняющей ее до кончиков пальцев. Если бы она могла сказать "нет". Она бы непременно попробовала, но льдистый взгляд синих глаз словно пронзал Императрицу насквозь, крепко удерживая за самое сердце.

Несмело сделав первый шаг, Ева направилась к белому ложу, которое в другое время было самым безопасным и желанным местом в галактике, сейчас же казалось… самым опасным. Ее длинное синее платье потянулось за нею по толстому дорогому ковру, и Ева безотчетным движение распахнула его и отправила на пол, к вещам ситха, оставшись в тонком невесомом светлом одеянии.

Вейдер откинул одеяло и терпеливо дождался, когда озябшие ножки Евы скользнут под теплое покрывало, и его рука обняла и по-хозяйски притянула к себе напряженное тело женщины, как только ее голова коснулась подушки.

— Постойте… подождите! — рука Вейдера неумолимо продолжала свое путешествие по телу женщины, нащупав под невесомой тканью острый сосочек; Ева постаралась остановить его ласкающую руку, но это было все равно, что заставить свернуть с пути шагоход. Его палец поглаживал остренькую вершинку, то надавливая, то скользя совсем невесомо, и по груди Евы разливался жар, вырывающийся из ее раскрытых губ горячим дыханием.

— Что? — пальцы Вейдера чуть сжались на мягкой округлости. Кажется, он добавил в свое прикосновение немного Силы, совсем капельку, но и этих нежных лепестков, приникающих сквозь тонкую ткань, сквозь зарозовевшую от прилившей крови кожу прямо в нервы, было достаточно, чтобы Ева сладко застонала, выгибаясь под ласкающей ее рукой, сжав колени, чтобы как-то сгладить ощущение нарастающего жгучего желания между ногами, все так же безуспешно стараясь оттолкнуть теребящие ее чувствительное тело пальцы.

— Я… не хочу, подождите…

Рука Вейдера замерла, и тело Евы мгновенно обмякло, расслабилось, без сил упав в простыни. С ее губ все еще срывалось хриплое дыхание, но когда она открыла глаза и посмотрела в светлые глаза Вейдера, наблюдающего за нею, ее взгляд был сосредоточен и серьезен.

Подперев рукой голову, ситх, казалось, чуть усмехается, глядя на женщину, пытающуюся противостоять мягким путам его Силы, но, вероятно, это лишь казалось, было игрой теней на его суровом лице.

— Вы любили ее? — Ева, наконец, осмелилась озвучить вопрос, на который и сама прекрасно знала, чувствовала и подозревала ответ, но который неумолимо мучил ее все это время, раскаленными тисками впиваясь в сердце.

Взгляд Вейдера из-под нахмуренных бровей был слишком внимателен и цепок для того, кто только что дарил такую тонкую, невыносимо приятную интимную ласку, и Ева вздрогнула под его рукой, уже получив ответ из этого прямого, честного взгляда.

— Конечно, — спокойно ответил Дарт Вейдер, изучая лицо Императрицы. — Я любил ее. Вы же знаете.

— А сейчас? — отважно произнесла Ева, хотя ей показалось, что его ответ ледяным колом вонзился в ее душу, разрывая на части. — Что вы почувствовали сейчас, сегодня, когда увидели… это… ее в зале?

— Поздно, — ни секунды не колеблясь, произнес Вейдер, и от его прямого и быстрого, как удар сайбера, ответа Еву кинуло в жар. — Я подумал, что она пришла слишком поздно.

Его рука вновь ожила, жесткие металлические пальцы скользнули под тело Евы и осторожно, бережно придвинули женщину поближе, прижав ее теснее к обнаженной груди ситха.

Ева не была настроена ласкаться; мысль о прекрасном клоне Падме и обжигающая ревность, которую Императрица никак не могла проглотить, которая колючим комком застряла в горле и обдирала все внутри с каждым движением, с каждым вздохом, разрывали ее на части, и Вейдер не мог этого не заметить.

Он это чувствовал так же ясно, как если б испытывал сам, равно как и холодность Евы, ее сопротивление его ласкам. Призрак Падме словно встал между ними, и Ева отталкивалась, отворачивалась в муке от ситха, преследуемая прекрасным образом соперницы, его прикосновения были ей практически неприятны, словно… словно на них в этот миг смотрел кто-то.

Она.

Она смотрела.

Однако, ситх упрямо, несмотря на сопротивляющиеся руки Евы, вернул свою руку на ее грудь, прихватив острый сосок пальцами, и Ева снова ахнула и, вздрогнув, выгнулась навстречу этим пальцам, словно они пронзили ее током, а Сила, выпущенная острыми иглами, невыносимо щекочущими нервы до неуемной дрожи, хлынула в ее извивающееся тело мощным, невыносимо сладким потоком.

— Сегодня, — продолжал Вейдер, рассматривая лицо Евы, мучительно закусывающей губы, старающейся справиться с таким нежелательным возбуждением, — когда я увидел ее, я подумал — зачем? Зачем она пришла? Я половину жизни прожил с этой любовью и чувством вины, — рука Вейдера скользнула с груди вниз, к трепещущему животику женщины, и она не смогла сдержать стона, когда эта обжигающе-горячая ладонь впустила ласку в ее тело, обводя пальцами мягкую округлость.