Железная Империя (СИ)

— Шторм Силы, — отчасти восхищенно произнес Фрес, но его голос был не слышан за все возрастающим гулом. Странная веселость Инквизитора никак не вязалась с развертывающейся неконтролируемой стихией, захватывающей все больше пространства, ломающей и крушащей все вокруг и грозившей разнести половину планеты.

Малакор решил одним броском, вложив в него практически всю свою силу, перенести себя, Аларию и Пробуса в имперский дворец. То, что призванная им стихия может уничтожить практически все, его волновало мало. Жгучая капля мстительности протекла в его душу и прожгла болезненную рану в его мертвом сердце, Малакор вспомнил, как это — желать отомстить, и это его желание было сильнее порожденной им бури и такое же неуправляемое.

И в надвигающемся мраке и грохоте Инквизитор, едва держась на ногах, оглушительно и злобно хохотал, торжествуя какую-то свою победу.

Хладнокровие и мудрость, мастер Люк.

Наверное, раньше Люк Скайуокер яростно потребовал бы от Инквизитора объяснить причину его неуместно веселости, но не сегодня.

Шторм Силы, на который решился Малакор, искажал и ломал пространство, вытачивая уродливые аномалии, куда затягивало трупы погибших в бою и живых штурмовиков. Кто знает, в какой ад и на каком конце вселенной их вышвырнет? Ситхи, противостоя этому губительному воздействию, искажению пространства и времени, защищая себя от падения в бездну, удерживали Шторм в одной, сравнительно небольшой точке, но когда Малакор исчезнет из той точки, стихию не удержит никто.

Люку ничто не помешало ступить прямо в кипящий, все усиливающийся смерч, отодвигая аномалии внутрь темного столба вращающегося с ревом воздуха.

Где-то с другой стороны то же сделал Инквизитор — его сумасшедший, издевательский смех теперь все время звучал у Люка в голове, но даже он не в состоянии был вывести молодого человека из равновесия и лишить покоя.

Рука джедая, подрагивая под терзающими ее тугими струями воздуха, подрагивала, но он все же сумел ее удержать так, что Сила, стекающая с его затянутых в перчатку пальцев, устремилась к Малакору и обвила горло чародея таким простым и таким жестким захватом.

Люк не ощутил ничего — ни злорадства, ни радости, ничего абсолютно, — когда почувствовал, что под его пальцами Строг вздрогнул и попытался вдохнуть полной грудью, но не смог.

Люк просто прекращал все это.

Своей Силой он залечивал рвущиеся аномалии, одновременно с этим гася причину их появления, лишая жизни… да, лишая.

Ураган все набирал силу; теперь в его все сметающем потоке ввысь устремлялось грязное облако, а реве потонули все звуки.

Раскаленные фиолетовые глаза за черной грязной пеленой с ненавистью всматривались в синие спокойные глаза джедая, вены на побагровевшем лбу Строга вздулись и Малакор сопротивлялся, как мог, удушающей хватке Скайуокера, которая только нарастала, стискивая горло ситха до хруста, до кровавого кашля, до темной крови, наливающей слизистые оболочки в задыхающемся рту.

От зверского ухвата Инквизитора Строг вздрогнул, как от жгучего удара хлыстом по обнаженной спине, и рухнул на колено, хрипя и пуская кровавые пузыри разевающимся в безмолвном крике ртом. Инквизитор схватил Строга Силой зло и с наслаждением, скрюченные пальцы Фреса подрагивали в воздухе, словно они ими пересчитывал, перемалывал кости в теле противника, и его ситхские глаза горели над головой содрогающегося от боли Малакора садистским наслаждением.

Аномалии затягивались; у Строга не доставало сил, чтобы расширить и укрепить свой Шторм и успешно противостоять сразу двоим мощным противникам.

Алария давно уже была втянута во вращающуюся воронку, и ветер унес ее куда-то выше места этого страшного безмолвного поединка.

У ног Малакора зашевелился Пробус, и тот перевел взгляд своих истекающих от удушья слезами глаз, призывая на помощь. Время стремительно утекало; Малакор почти завершил свою подготовку к перебросу, но и его жизнь почти была погашена сразу двумя безжалостными, бесстрастным и яростным убийцами.

Пробус, пошатываясь, приподнялся. Его качало, словно в его молодом силе, в руках совсем не было сил для того, чтобы сопротивляться Шторму.

"Быстрее!"

Казалось, даже в сознании ситха голос Малакора Строга хрипит и срывается.

По губам Пробуса проскользнула усмешка, тонкая и лютая, и он вдруг с неожиданной прытью для такого, казалось бы, измотанного создания рванул прочь из круга вращающегося ревущего воздуха с силой зверя, выждавшего добычу в засаде.

Его руки цепко ухватили сопротивляющегося стихии чисса за плечи и рывком отправили его в кипящий круговорот, а сам Пробус силой этого толчка был вышвырнут за пределы воронки и покатился по истерзанной земле.

Аномалии зарастали; Шторм Силы, подавленный, усмиренный и направленный Люком и Инквизитором, утихал, унося заключенных в нем людей…

* * *

Если бы не боль, можно было бы подумать, что он уже мертв.

Малакор, ослепленный, оглушенный, не чувствовал даже собственного дыхания и холодных ступеней императорского дворца под своими ладонями. Ему казалось, что все его тело изломано и искорежено, перемолото и выкинуто куда-то в темноту, в небытие.