Железная королева

Я поморщилась. Все стремительно выходило из-под контроля. Словно чувствуя возникшее напряжение, папа с новой силой обрушился на клавиши рояля.

Я уставилась на Пака, раздираемая злостью и виной.

– Мы сейчас не об этом… – начала было я.

– Да? Почему же? – Пак скрестил руки. Я попыталась возразить, но он лишь возвысил голос. – Итак, принцесса, расскажи: когда ты уверяла, будто любишь, – ты лгала мне?

Ясень застыл, не сводя с меня взгляда; я мысленно выругала Пака за то, что затеял этот разговор. Тот тоже пристально следил за мной, его губы кривились, он явно наслаждался моей реакцией. Мне хотелось его треснуть – и одновременно просить прощения! Впрочем, ярость перевесила.

Я перевела дух. Ладно. Паку непременно хочется все выяснить? Я скажу ему всю правду!

– Нет, – выкрикнула я, стараясь заглушить рояль. – Я тебе не лгала! Я говорила то, что думала… тогда, по крайней мере. Но это не то же самое, что я чувствую к Ясеню, ты знал!

– Разве? – неприятно огрызнулся Пак. – Может, и знал, но и ты меня за нос поводила, принцесса. Мастерски! Когда ты собиралась мне сказать, что у меня нет ни малейшего шанса?

– А ты когда мне собирался рассказать про папу? – воскликнула я и шагнула вперед, сжав кулаки. – Когда ты собирался рассказать, что с самого начала знал, где он?

Пак обиженно сник. Неистовая, яростная музыка лилась по комнате. Ясень в углу так и не шелохнулся – точно каменная статуя.

Пак встал с дивана, смерил всех нас безжалостным взглядом и осклабился в усмешке.

– Я, пожалуй, сваливаю. Тут стало тесновато, а у меня как раз отпуск. – Он скривился в сторону Ясеня и покачал головой. – В этой хижине не хватит места нам двоим, снежный мальчик. Вспомнишь про дуэль, найдешь меня в лесу. А если хоть один из вас способен разработать настоящий план, сделайте одолжение – на меня не рассчитывайте. Я ушел.

Он еще раз скривился и, не оглядываясь, вышел прочь из комнаты.

Захлебываясь злостью и виной, я повернулась к папе; тот уже не так лихорадочно барабанил по клавишам рояля. У меня были и другие поводы для волнения, кроме Пака.

– Пап, – тихонько окликнула я, подсаживаясь к нему. – Перестань, пожалуйста. Прервись хотя бы ненадолго? Хорошо?

Я удержала его пальцы над клавишами, и на этот раз он подчинился, замер, уронил руки на колени. Значит, услышал меня, хорошо. Но по-прежнему отводил глаза… При взгляде на худое, осунувшееся лицо, морщины вокруг глаз и губ, несмотря на его относительно молодой еще возраст, я почувствовала тяжесть отчаяния.

Ясень подошел ко мне, но не коснулся.

– Хозяйская спальня дальше по коридору, – тихо проговорил он. – По-моему, твоему отцу там будет удобно, если ты его уговоришь прилечь.

Я кивнула, сама как во сне. Каким-то образом нам удалось поднять папу на ноги и отвести в большую спальню в конце коридора. Роскоши хозяйской спальне было не занимать, от кровати с балдахином до булькающего в ванной комнате горячего источника, но, когда я ввела папу внутрь и закрыла за ним дверь, ощущение было, словно я бросила его в темницу.

В коридоре я привалилась к стене и зарыдала от усталости и целой кучи неприятностей сразу. Ясень маялся поблизости. Выглядел он растерянно, как будто хотел притянуть меня к себе, обнять, но теперь между нами возникла преграда; брошенные Паком слова повисли между нами колючей проволокой.

– Пойдем. – Ясень наконец погладил меня по руке. – Сейчас ты ему ничем не поможешь. Ты устала, а в таком состоянии ничего не получится. Отдохни.

Я покорно позволила увести себя на второй этаж, в мансарду над главным залом. Грубо сработанные деревянные перила огораживали своеобразную террасу, с которой можно было выглянуть вниз, в гостиную, а в нише стояла огромнейшая кровать под покрывалом из медвежьей шкуры с целой головой и лапами.

Ясень стащил жутковатую шкуру с кровати и жестом предложил мне прилечь. Я, как во сне, опустилась на одеяло. Теперь, без звуков музыки, в доме было непривычно тихо, эта тишина звенела у меня в ушах. Ясень так и стоял надо мной, очень строгий и какой-то неуверенный.

– Я буду внизу. Постарайся поспать.

Он сделал движение в сторону, но я торопливо схватила его за руку.

– Ясень, подожди!

Он замер. Может, я слишком поторопилась, что дотронулась до него, но на меня нахлынула волна эмоций: злость на Пака, тревога за папу, страх, что я, быть может, только что разрушила все отношения с Ясенем.

– Я не могу сейчас одна, – шепнула я, цепляясь за его руку. – Пожалуйста, посиди со мной хоть немного! Можешь ничего не говорить, давай помолчим. Просто… останься. Пожалуйста!

Он помедлил. Я заметила в глазах его сомнение, молчаливую борьбу… но, наконец, принц кивнул. Он присел на кровать, облокотился об изголовье, а я свернулась клубочком рядышком, радуясь уже самому ощущению того, что он рядом. Я слышала, как бьется его сердце, несмотря на всю внешнюю отстраненность, ощущала мерцание эмоций, окутывающих его призрачной дымкой, ловила реакции, которые он не мог скрыть.

Я моргнула.