Железная маска: между историей и легендой

Следует обратить внимание на выражение «о том, для чего он употреблялся» применительно к делу, которое привело Данже в тюрьму. Не означают ли эти слова, что некто использовал слугу для исполнения какого-то важного дела, которое должно было остаться в тайне и о котором не должны знать Лозен и Сен-Map, но которое могло быть известно Фуке или уже известно ему? Напомню, что в своем первом письме Лувуа употребил вместо имени Данже определение «негодяй». В связи с этим возможны два варианта: или сама миссия обесчестила того, кто ее исполнил, или же Данже стал негодяем, злоупотребив доверием своего хозяина, предав его или разгласив его тайну. Бернар Кэр, изучавший черновик этого письма, обнаружил, что Лувуа сначала вместо перифразы «то, для чего он употреблялся» написал «то, что он видел», но затем зачеркнул эти слова, слишком точные или слишком разоблачительные. Таким образом, речь идет о каком-то секрете, не подлежащем разглашению. Данже видел нечто такое, чего он не должен был видеть, возможно, документы, о которых он, по всей вероятности, начал говорить…

Ответ Фуке, датированный 6 января 1679 года, отсутствует. Большинство писем, отправленных в Пинероль, было обнаружено в бумагах Сен-Мара, тогда как министерское досье, содержащее в себе письма, адресованные Лувуа, грешит досадной неполнотой. Может быть, некоторые документы были специально уничтожены? Зато я несколько лет тому назад нашел второе письмо Лувуа, адресованное Фуке и датированное 20 января, ответ на пропавшее письмо от 6-го числа того месяца:

«Я получил письмо, которое вы не сочли за труд написать мне 6-го числа сего месяца. От Сен-Мара вы узнаете, что королю было угодно облегчить условия вашего нынешнего тюремного заключения. Я отнюдь не сомневаюсь, что ваше примерное поведение и ваша пунктуальность послужили причиной для принятия Его Величеством подобного решения… Господин де Сен-Map сообщит вам, что вы можете писать мадам Фуке и прочим членам вашей семьи столь часто, как вы того пожелаете. Он имеет распоряжение пересылать мне все ваши письма, и я уверяю вас, что приложу особую заботу, дабы эти письма, которые вы пришлете мне открытыми, дошли до тех, кому вы хотели бы сообщить свои новости. Упомянутый господин де Сен-Map сообщит вам также о мерах предосторожности, которые, как угодно королю, должны быть приняты, дабы не позволить Эсташу Данже общаться с кем бы то ни было, кроме вас. Его Величество надеется, что вы приложите все усилия, ибо вам известно, как важно, чтобы никто не узнал того, что знает он».[190]

Это письмо важно во многих отношениях. Оно подтверждает, что министр вновь проявил интерес к упомянутому Эсташу. Скрывать следовало отнюдь не его самого, а то, «что знает он». Письмо проясняет тот факт, что Эсташ имел несчастье узнать секрет, по всей вероятности, большой важности, секрет, о котором Фуке изначально знал или узнал впоследствии. Наконец, письмо позволяет предположить, что бывший министр финансов заверил Лувуа, что Эсташ не выдаст известную ему тайну своему товарищу Ла Ривьеру.

В тот же день мсье де Сен-Мару была направлена памятная записка, содержавшая новые инструкции, еще более смягчавшие тюремный режим Фуке и Лозена. Бывший министр получил право принимать у себя в тюрьме посетителей, прогуливаться по всей цитадели и, что важно отметить, навещать своего товарища по заключению, обитавшего этажом ниже, — беспокойного графа де Лозена. Оба они могли теперь свободно вести переписку со своими семьями и друзьями, соблюдая единственное условие — направлять свои письма Лувуа. Они могли по собственному выбору получать книги и газеты. Правда, во время их прогулок соблюдались некоторые меры предосторожности: в частности, присутствие офицера и нескольких солдат эскорта вместе с Сен-Маром для Фуке и двух офицеров и шести вооруженных солдат для Лозена, ибо «Его Величество убежден, что он более способен, нежели мсье Фуке, замыслить побег». Наконец, во избежание прямых контактов между Данже и Лозеном памятная записка содержала специальный параграф, касавшийся заключенного из Кале:

«Всякий раз, как мсье Фуке будет спускаться в комнату мсье де Лозена или когда мсье де Лозен или иное постороннее лицо будет подниматься в комнату мсье де Фуке, мсье де Сен-Map должен будет позаботиться о том, чтобы удалить упомянутого Эсташа, который может допускаться в комнату мсье де Фуке, лишь когда тот находится один или со своим старым слугой. Равным образом, когда Фуке отправится на прогулку в цитадели, упомянутый Эсташ должен оставаться в комнате мсье де Фуке, которого сопровождать во время прогулки может только его старый слуга…»[191]