Железная матка (СИ)

   Пред мысленным взором юноши мелькнули чудесные картинки, увиденные на корабле-городе. Коридоры-улицы, роскошные каюты, кинозалы и библиотеки, школы и театры. Оранжереи, где росли овощи и плодоносили мандариновые деревья. Парк отдыха, где играла музыка, щебетали птицы и цвели магнолии. Солярии и бассейны с подогретой морской водой, подсвеченной снизу лампочками...

   - В сегодняшнем мире, - продолжал между тем Иван, - подвижность - гарантия безопасности. А Китежград стоит на дне. Координаты его известны шведам. Может случиться так, что шведский самолет пролетит над тем место и случайно уронит глубинную бомбу... Представляешь, что будет?..

   Сахмад почесал затылок, вспоминая, как глухонемой Абдула с Таганской заставы глушил рыбу с помощью тротиловой шашки. Взрыв был настолько мощным, что всплыли кверху брюхом не только рыбы, но и двое мальчишек, купавшиеся поблизости.

   - Разумеется, это чисто гипотетическое предположение, - спохватился Иван. - На самом деле в охраняемую зону очень трудно прорваться. К тому же со шведами у нас неплохие отношения. Ну а вдруг!.. Вот почему Иосиф Виссарионович предпочитает жить в мобильном городе со славным именем Москва. У нас традиция такая: правитель живет в Москве, - хохотнул Иван. - К тому же временами товарища Сталина мучает удушье, тогда он выходит на палубу и дышит свежим воздухом.

   - Как мы - сказал Сахмад и оглядел палубу, словно бы ища товарища Сталина. Но на палубе никого не было. Только на смотровой площадке рубки стоял какой-то мичман и в бинокль рассматривал небо. Наверное, выискивал самолеты дружественных шведов.

   - Значит, те, кто живет в "Москве", - сделал вывод юноша, - это избранные. Ты сам так сказал: "число избранных". А остальные, значит, могут идти на корм рыбам? Не боитесь, что они затаят на вас обиду... и когда-нибудь, в самый неподходящий момент, вам отомстят?..

   - Ох, пацан, пацан, сразу видно, что ты сын своего народа. У тебя на уме только одна месть. А вот для нашей нации мстительность не характерна, - ответил Иван. - Нам присуще простодушие. Этим мы отличаемся от вас...

   - Я тоже хотел бы жить здесь. Не хочу на дно, к водяным. Там страшно.

   - Не так уж там и плохо. Привыкнешь...

   Наконец настал день отплытия. Все поисковые команды вернулись на борт, а не подавших о себе знать помянули стопкой водки и кусочком хлеба. Перед отплытием было общее построение на верхней палубе суперсубмарины. Под ясным небом вытянулись вдоль бортов шеренги людей.

   Первый помощник капитана скомандовал:

   - Состаааав! К поднятию флага и гюйса приготовиться! Смиррррно!

   Из дверей рубки, сияющий как солнце, появился Сталин N3.

   Бодрым строевым шагом помощник подошел к Великому Кормчему и доложил о готовности людей к церемонии. Великий иерарх принял рапорт, помощник развернулся, стал рядом. Сталин сделал несколько шажков вперед, провел плохо гнущимися руками по бокам своего живота и тихо произнес:

   - Здравствуйте, товарищи.

   "Здравия желаем, Отец-капитан!" - гаркнула команда в едином порыве.

   Испуганные чайки взметнулись с макушки рубки и, гомоня, разлетелись в разные стороны.

   - Харашё, - тихо, в усы, произнес Великий Кормчий и посмотрел на первого помощника. Тот опять стал рядом и скомандовал:

   Равнение на флагшток! Флаг и гюйс поднять!!!

   Со стороны рубки раздались звуки величественного гимна, и на флагштоке стали медленно подниматься знамя и маленький вымпел. Ветер заиграл полотнищем флага. Отдавая честь, все смотрели на этот символ нации не отрываясь, с повлажневшими глазами. Торжественная церемония так захватила Сахмада, стоявшего в рядах, что он почувствовал комок в горле, мокроту в носу и глазах. Товарищ Сталин с поднятой рукой тоже смотрел на трепещущий флаг, вяло приложив полураспрямленную ладонь к дряблой щеке.

   Когда гимн отгремел и флаг достиг верхушки шток-мачты, началась другая церемония. Вручение наград. Неудачников-поисковиков наградили медалями за храбрость. Потом вызвали Ивана. Под звуки торжественной музыки, ему вручили Золотую Звезду Героя. Сам Отец-капитан вручал, вешал на грудь бесценную медаль, пожимал руку, троекратно целовал: в обе щеки и в лоб. В ответ награждаемый становился на одно колено и целовал руку Великого иерарха.

   Сахмад так был захвачен происходящим, что не сразу понял, почему его стали вдруг выпихивать, выгонять из строя. И только потом сообразил, что его, маленького засранца, приглашают подойти к Отцу-капитану. Ноги сразу отказали слушаться. Особенно увечная. Переборов слабость и стараясь не хромать, мальчик все же двинулся меж рядов людей, которые для него превратились в неясные силуэты. Он шел, до боли вытягивая увечную ногу, только бы не вихляться из стороны в сторону, шел навстречу бело-золотому бессмертному существу, царствовавшему на палубе, вознесенному над людьми, над водами и всем миром...