Железная мистерия

Яросвет — Рыцарю-монаху

Был ты в жизненном следовании
    Всеблагою привечен;
Строг в Ее исповедовании,
    Ее розой отмечен, —
Помоги же разгадыванием
    Тайны, явленной в знаке,
Утоли меня радованием
    О взыскуемом браке!

Рыцарь-монах

Демиурга ль могущественного
    Человек прозорливей?
Отзвук мира Божественного
    Невмещаем во слове;
Речь немеет, истаивающая
    В приближении к раю…
Тщетно мыслью расслаивающей
    Тайну в звук облекаю.

Радуги медленно меркнут, но одна осеняет лоб и грудь Рыцаря-Монаха.

Лишь одну отраженную
    Мысль вмещаю словами…
Говорит Всеблаженная:

— Выбор сделан — другими:

Все, благое и злое,
Брат твой бросит огню.
Взор с тебя не снимаю.
Твою Дочь осеню.

Глубокая тишина.

Старый священник в крипте

Ныне отпущаеши
       раба твоего, Владыко,
                по глаголу Твоему,
                         с миром.

Тихо и медленно начинают гудеть все колокола Собора.

Яросвет

Так взойдем к созерцанию
     Изначального Логоса
         Перед спуском Синклита
             К бою в темный Друккарг.

Третий удар великого колокола.

Слышно, как распахиваются двери, и внутреннее пространство храма Солнца Мира на миг приоткрывает свою звуковую жизнь. Поднимающаяся волна невыразимого напева ангельских клиров начинает медленно удаляться, как бы заслоняясь новыми и новыми средостениями, словно горная вершина, все ледники и фирны которой зазвучали в едином сверхчеловеческом гимне, удаляется, уплывает, возносится ввысь.

В катакомбах тишина.

Даймон

Встаньте. — Такие служенья
Неприкосновенны для слуха:
Они разорвали бы сердце
У бедных детей земли.

Голоса в крипте

Друг наш! Неизреченно
Испытанное душою:
Теперь начинает брезжить
Каждому
       его долг.

Неизвестный

Не знаю, чем я достоин
Видеть и то, что видел,
Слышать и то, что слышал —
Бликами…
          как зыбь волн,

Даймон

Когда, младенцем, ты спал
                   в зыбке,
Тоскуя в смутном земном
                   сне,
Сам Яросвет твой подъем
                   зыбкий
Измерил, счел и вручил
                   мне.
Твори! Готовься к иным
                   севам!
Уж стены тюрем грозят
                   пасть,
И те из вас, кто силен
                   гневом,
Возьмут горчайшую из нош —
                   власть.
Когда ж умолкнут кругом
                   грозы
И поколенье пройдет,
                   мы
Спуск лучезарной, твоей
                   грезы
Благословим в глубину
                   тьмы.
Иных побед и другой
                   славы
Перед тобой расстелю
                   плат,
Чтоб дни склонялись, как ниц
                   травы,
У ног твоих, наш земной
                   брат!
Вся помощь рая — в твоей
                   силе,
В судьбе — народных судьбин
                   суть,
И Млечный Путь
              в небесах России
Глядит, как пастырь, на твой
                   путь.

Неизвестный

Но что я должен?
                К чему назначен?
Что, кроме песен, доступно мне?

Даймон

Ты — тот, кто принял
                в зените ночи
Весть о грядущем с высот
                дне.
Ты утвердишь мировой
                град свой —
Не гнет державный, но мощь
                скреп,
Что свяжут мир круговым
                Братством,
Живым, как воздух,
                простым, как хлеб.

Голос Ректора