Железная мистерия

Я думал: то Велга, свое колдовство
Сплетая над городом, пела…
Но нет: необъятная, как божество
Звала за последний предел.

Тишина.

Кажется, будто ветер приобрел большую силу и заунывность, налетая порывами, похожими на вздохи великанов.

Еле слышные голоса в крипте

— Станем вокруг спускающегося
Братством суровых клятв!
— Обережем тоскующего
Собором наших молитв!
Ты стал в эту ночь вдохновения
Для нас — духовным окном…
— Чьи жалобы, чьи воздыхания
Сквозь слух твой сочатся к нам?

Неизвестный, слабо вскрикивая

Это они! Узнаю! Их державный
Облик, багровую ткань покрывал…
Вон, среди них тот колосс, что недавно
Из саркофага смертного встал!

Даймон

Пленники, вечные кариатиды,
Ныне поддерживающие Цитадель;
Те, кто ковал былые победы
Царства,
        теперь растущего вдаль;
Ваши прапрадеды,
                ваши деды,
Старых триумфов былая скрижаль.

Неизвестный

Да, — сединою нездешней седы
Бурые лики… Щемяще жаль
Мне этих узников. Но… как странно:
Нет, они движутся! Камень и сталь
Медленно приподымают… Туманно
Вижу унылый и жесткий стиль
Сумрачных зданий этой вселенной,
Этих дорог багряную пыль…

Голоса движущихся кариатид — смутные, невнятные, — отдельные слова, еле связанные друг с другом; стенания, почти лишенные смысла

   — Строй,
   раб,
поддерживай
   Свой
   плен —
Груз глыб живой!
   — Пусть
   труд
бездомника:
   Жар
   магм
припомни-ка!..
   — Смерть
   если б
смилостивилась…
   — Ночь
   если б
сжалостивилась!
   — Хоть
   в персть
развеивание…
   — Хоть
   в прах
расслаивание…
   — Хоть
   в пыль
размалывание!..
   Нет
   нам
помилования.

Безмолвие. Никакого ответа. И опять стоны, похожие на мольбу.

   —Дух!
   Храм
   вверх
строящийся!
   — друг,
   брат,
   брат
кающийся!
   — Ты,
   гнет
   барм
сбросивший!
   — Ты,
   смысл
   карм
взвесивший!
   —Ты
   знал
   крест
царствования;
   — Ты
   блюл
   долг
бодрствования…

Голос Императора-Искупителя с огромной высоты, далеко над катакомбами

Схожу,
      но порог ваш засыпан
                          и взгорблен,
Правящий игва мудр, как Ликург,
И гекатомбы неслыханной скорби
Спуск преградили
                в ваш
                     Друккарг.

Теперь уже не ветер, не стоны кариатид, но медленные удары глухого, с огромными интервалами, всю землю сотрясающего пульса различаются в звуках, которые недавно казались порывами ветра.

Даймон

Ты мечтал о траурных лунах —
    смотри, поэт!
Других
    в преисподних лонах
         Нет.

Три светила тусклого цвета, похожего на темно-лиловый, проступают в рыжем пространстве среди несущихся паров. Одно из них кажется почти черным. Представление верха и низа сдвигается: область лун кажется то небом, то глубиной пропасти.

Даймон