Железная мистерия

Неизвестный молча целует багряную землю Друккарга.

Даймон

Но разве не видишь местами
От крепости отсвет другой?

Неизвестный, поднимаясь

Да, странное, зыбкое пламя
Оранжево-рыжей дугой.
Здесь я не думал встретить другую, —
О, ее тоже, как встарь, узнаю, —
Боже, но те ли
              слова ее рдели
Пурпуром страстным
                  в юность мою?

Стенающий голос

Жгут меня душные глыбы…
Жмут меня крепкие скобы…
Жажда палит мои губы…
Вздернуто тело на дыбы!

Голоса в Цитадели

Безрассуден твой гнев,
                 мать темная:
— Иль не видишь — растет
                 рать шумная,
— Крепнет наших фаланг
                 стать дымная,
    Неуемная!

Афродита Всенародная

Что мне до огненной мощи?
Рвут меня крючья и клещи, —
Все беспощадней, все резче
Ветер из бездны горящей!
Плоть моя плачет все горше
Каждым бездомным ребенком!
По лагерям и застенкам!
По безымянным поминкам!
По очагам разоренным!
По колумбариям! Урнам!
По искалеченным кармам!
Камерам! каторгам! тюрьмам! —

Голос уицраора

Если б мудрость
          твою колеблющуюся
                  умчало
То видение,
          что владычествует
                  во мне —
Как померкло бы
          для тебя
               этих дней начало
В этом городе,
          в этой сумеречной стране!

Афродита Всенародная

Что мне до лютой гордыни
Зодчих вот этой твердыни?
Ропщет вся кровь от страданий,
В красных стигматах ладони!
Ты обещал мне, как чудо,
Новые дивные чада,
Но от твоей благодати —
Только чугунные дети!
Строите этот чертог вы
Мудростью старшего игвы,
Проклято черное семя!
Рухнет в ничто ваше имя.

Уицраор

Это — призраки
              твоей ревности
                            и безумья!
Что мне игва
            с его рассудочным чертежом?
Лишь — орудье мое покорное,
                           только — зубья,
Лишь — до времени,
                  перед огненным
                                рубежом.
Вижу солнцем себя ликующим,
                           и монады,
Что вращаются,
              торжествующе
                          и звеня —
Мне покорствующие
                 мириады
                        и мириады,
С гимном ангелов
                погружающиеся
                             в меня.
Сломан стержень
               перенапрягшихся
                              коромысел!
Иль ты все еще,
               ослепляясь,
                          не поняла,
Что подобного
             вседержителя
                         не возвысил
Никогда еще
           дробный хаос
                       добра и зла?

Неизвестный — шепотом

Вижу его непроглядную ауру,
Бурю в мерцающем взоре…

Отдаленный голос Карны

Горе последнему из уицраоров,
    Горе!

Голос Великого Игвы в тайнике великого капища, среди посвященных

Гордыня бешеная и слепая
    Окрепнет пусть:
Полезна власть его над толпою,
    И гнев, и злость;
Чтобы мятежника-демиурга
    Швырнуть в Уппум;
Чтоб мир, бушующий вне Друккарга,
    Нам стал рабом.

Великий Игва впадает в транс.