Железная мистерия

Не знает взысканий, струит благодать
    Великое Сердце Вселенной
Творя, как Отец, и тоскуя, как Мать,
    Как Сын выводя из геенны.
В боренье с богоотступными «я»
    Законы и карма возникли:
Они — не всеобщи для форм бытия,
    Но царственны в нынешнем цикле.
Они — равнодействующая, итог;
    Мы волим их снять, уничтожить;
Страданье впивающий Противобог
    Их грузность стремится умножить.

Неизвестный — упорно

Что же тем, кто растлил «малых»^{53}

?Кто несет всю вину
                  воль?

Даймон

Скоро, в ужасе небывалом,
Ты простишь им всю кровь и боль.

Неизвестный

Им?!
    Самому Иисусу не вывести
    чьих зол след?!
Пощады от человеческой совести
    Им — нет!
Нет им за этих несчастных, извергнутых
    Вспять,
    в муть волн,
Мукою чьей сердце Бога истерзано,
    Сам рай полн!

Источник ударов, казавшихся биением пульса, теперь становится очевидным. Только слои, несравненно более глубокие, чем Друккарг, способны были бы привести в движение этот океан, подкатывающийся на берега всей тяжестью своих чугунных спондеев.

Даймон

Вспомни же миф о бесстрастности мойр^{54}

,Режущих грешные судьбы:
Пояс бушующих магм,
                   Укарвайр,
Смог ли ты перешагнуть бы?

Неизвестный — резко

Я знаю. Я должен. Ступивший на край
Ждет спусков до дна, а не свадьбы.

Спуск продолжается.

Чувствуется минование новых и новых слоев, может быть, целых миров нисходящего ряда, пока внизу не начинают вздыматься, изгибаясь кривою необозримой длины, гороподобные волны, мутно светящиеся красновато-рыжим сиянием.

Даймон

Напрасны яростные,
           задыхающиеся
                    хулы,
Напрасны самые испепеляющие
                    из покаяний,
Когда расплющивают
           ометалличивающиеся
                    валы
Неповторимейшее
           и драгоценнейшее
                    из достояний.

Неизвестный, содрогаясь

Как же войдем мы в горящую эту среду?

Даймон

    Разве ты чувствуешь жар?
Ты призраком, не подлежащим суду,
    Проходишь
             сквозь Шаданакар.

Неизвестный

А ты?

Даймон

         Мое телесное тело — здесь,
    Твое — в катакомбах спит,
Мистическим разумом видь
                        и взвесь,
    Что на тебе
               нет пут.

Неизвестный, погружаясь в стихию Укарвайра

Как странно — ни в чем не встречать преград,
    Сквозь лавы тенью скользя,
Они прозрачными сделались… Брат,
    Кто скажет теперь «нельзя»?

Свирепеющие порывы стихии, никогда не видевшей солнца и неба, бушуют со всех сторон.

Даймон

Вникни в шумное ликование
    Этих демонов, этих бурь,
В их безумное тоскование,
    В злую алчность, в их гнев и дурь;
До Голгофы, до Гефсимании
    Воздвигал им народ алтарь,
И неистовые их гармонии
    Уж не те, что гремели встарь…

Голоса тех, кто бушует в магмах, начинают и вправду свидетельствовать о каком-то странном, тоскующем восторге