Железная роза. Книга 2

Её кольнуло странное чувство, похожее на зависть. Надо будет попросить, чтобы научил этому и её.

– Знаешь, ему нелегко скрываться, – продолжала та. – Но он не хочет подставить нас, поэтому старается. Вот только нахождение в четырех стенах плохо на него влияет. Я пыталась немного его отвлечь.

– Ясно, – пробормотала Розалин, не понимая, почему слова подруги её обеспокоили.

– А к чему эти вопросы? – поинтересовалась Лиз.

Розалин попыталась вспомнить, о чем изначально шел разговор.

– Просто мы собирались бороться с рабством, ввязываться в опасности, а в итоге… ты печешь пироги! – пояснила она.

Лиз взглянула на неё, не прерывая основного занятия.

– Мне нравится печь пироги, Линн. Я не так уж рвусь к опасностям. Главное – помогать людям.

– Сейчас мы никому не помогаем, – пожала плечами Розалин.

– Я сейчас помогаю вам, – не согласилась Лиз. – Иначе вы бы с голоду тут умерли. Когда я уеду, боюсь, вам придется снова нанять кухарку.

Пока девушки были на учебе, Джон и Алекс приглашали стряпать соседскую старушку, но Лиз, которой нравилось готовить, дала ей отпуск.

Розалин подумала, что плохо переживающему заточение Алексу стоило бы поучиться у Лиз. Она умеет брать то, что у неё есть прямо сейчас, делать всё, что может, и быть этим довольной. Редкий талант.

– Ты неподражаема, Лиз! – заявила она.

– Доставай мясорубку! – заявила та вместо ответа.

Закатав рукава, Розалин взялась за дело. Но краем глаза заметила, что у подруги смущенно покраснели уши.

Когда ужин был готов, члены Экскалибура собрались в столовой. Все поздравляли Розалин и уминали праздничное угощение. Александр принес из погреба бутылку вина.

Наполнив бокалы, он провозгласил:

– За успехи Розалин в медицине!

Розалин хотела возразить, ведь особых успехов у неё не было, её только приняли на работу, но Лиз и Джон уже выпили. А сделав глоток терпкого, ароматного вина, она решила, что это не так уж важно.

То ли под влиянием вина, то ли сказалось напряжение последней недели, но Розалин вдруг показалось важным совсем другое: как Джон зажмуривается от удовольствия, откусывая горячий пирог, как раскрасневшаяся Лиз смеется над шуткой Александра, как он отставляет бокал, улыбается и бросает на Розалин пристальный взгляд весело поблескивающих глаз.

Летняя, беззаботная атмосфера сопровождала застолье. Они болтали о пустяках, планировали поездку на пляж в следующие выходные и нахваливали кулинарный талант Лиз.

Когда вино было допито, а пироги съедены, Алекс отправился в подвал за новой бутылкой, а остальные переместились в гостиную.

– Может, разожжем камин? – предложила Лиз.

– В такую жару? – возразила Розалин и глянула на распахнутую настежь дверь на веранду, откуда в комнату проникал тёплый ночной воздух.

– Как хочешь, – пожала плечами Лиз, устраиваясь в кресле.

Розалин последовала её примеру и заняла второе кресло. Приближалась полночь, но расходиться никто не собирался.

Вернулся Алекс с бутылкой вина и гитарой. Пока Джон наполнял бокалы, он уселся на диван и, наигрывая какую-то песенку, мурлыкал себе под нос.

– Сыграй погромче, Алекс! – попросила Розалин, пригубив новую порцию вина.

Тот покачал головой.

– Я знаю только военные песни.

Но поразмыслив, добавил:

– И те, которые не стоит петь в присутствии леди.

Лиз хихикнула.

– Наплевать! – махнула рукой Розалин. – Спой!

Он задумчиво провел по струнам, и они отозвались легким шепотком.

– Ладно, будет про любовь! – произнес Алекс и запел:

В блистательном зале в одном из объезженных мной городов

Вы молча стояли, не слушая лживых и чопорных слов.

Ах, как вы держались, когда капитан вас на танец позвал!

Я в то же мгновенье увидел, что вы воплощенной мечты идеал…

Танцуйте, мадам! Для вас этот вальс пусть звучит без конца!

Танцуйте, мадам! Пусть летит кружевная вуаль.

Танцуйте, мадам, заставляйте стучать офицеров сердца!

И легкий ваш шаг пусть уносит любую печаль!

От вина было так тепло и уютно. Сидя в кресле, Розалин смотрела на Алекса. Движения его пальцев завораживали её. Несмотря на легкость и романтичность песни, внутри шевелилась какая-то странная грусть…

Тогда я не знал, что за чудо, и морок, и бред.

Я выпил вина в прославленье грядущих побед.

На танец я вас пригласил, утонув в синеве ваших глаз,

И мир, и война растворились в одном упоительном «здесь и сейчас»…

Глотнув из своего бокала, Лиз вскочила и принялась кружиться под музыку. Джон стоял в тени и притопывал ногой.

Танцуйте, мадам! Для вас этот вальс пусть звучит без конца!

Танцуйте, мадам! Пусть летит кружевная вуаль.

Танцуйте, мадам, заставляйте стучать офицеров сердца!

И легкий ваш шаг пусть уносит любую печаль!

Розалин не могла отвести от Алекса глаз. Наверное, он почувствовал это, и следующий куплет пел, глядя на неё.

Ах, как я хочу ваши пальцы, мадам, до утра целовать,

Но ваших волос я украдкой касаюсь едва.

Ах, как я хочу в этот вечер лишь с вами одной танцевать,

Но кружится, кружится, кружится в вальсе любовном моя голова…

Танцуйте, мадам! Для вас этот вальс пусть звучит без конца!

Танцуйте, мадам! Пусть летит кружевная вуаль.

Танцуйте, мадам, заставляйте стучать офицеров сердца!