Железная стена. Израиль и арабский мир

В отличие от него, Шаретт исходил из того, что война с Египтом не является неизбежной и что необходимо сделать все возможное для ее предотвращения. Осознавая огромный потенциал эскалации, заложенный в арабо-израильском конфликте, Шаретт призывал к осторожности и сдержанности. Он опасался, что провокационное или неосторожное поведение может привести к большому взрыву. Осознавая серьезность стоящих перед Израилем опасностей, он, тем не менее, не считал, что на карту поставлено само выживание Израиля. Его политика была направлена на сдерживание конфликта и минимизацию рисков эскалации. Как и Даян, Шаретт прекрасно понимал, что политика репрессий сопряжена с высоким риском эскалации. Разница заключалась в том, что Даяну эскалация нужна была для того, чтобы вызвать войну, тогда как Шаретт стремился избежать эскалации, чтобы предотвратить войну.

Еще одно существенное различие между Шаретом и Даяном касалось приобретения вооружений. Оба они, конечно, были твердо привержены идее закупки вооружений для ЦАХАЛа, но шли к этому совершенно по-разному. Шаретт считал, что наилучший шанс убедить западные державы поставить оружие Израилю заключается в соблюдении норм международного права, сотрудничестве с наблюдателями ООН и поведении Израиля как разумного и ответственного члена международного сообщества. Даян считал, что если Израиль будет вести себя хорошо, то он точно не получит оружия, в то время как если он будет вести себя плохо, то ему могут дать оружие в качестве стимула для лучшего поведения. Он считал, что Израиль имеет неприятное значение, и хотел воспользоваться этим, чтобы побудить западные державы дать Израилю оружие в надежде, что он будет держаться подальше от неприятностей. Другими словами, он рассматривал военную активность как фактор, который скорее помогает, чем мешает поиску оружия.

Эти первоначальные разногласия по поводу приобретения вооружений постепенно переросли в две соперничающие внешнеполитические ориентации. Хотя Шаретт добился первого прорыва во Франции, наибольшие надежды он возлагал на Америку. Его внешняя политика имела американскую направленность, поскольку он стремился получить политическую поддержку, гарантию безопасности и оружие. Таким образом, приобретение вооружений было связано с более широкой дипломатической стратегией тесного сотрудничества с Америкой на Ближнем Востоке для достижения общих целей, в частности, стабильности и мира. Шимон Перес, генеральный директор Министерства обороны, все время сомневался в том, что Америка будет поставлять оружие Израилю, и старательно культивировал французские связи. При этом он обращался не по обычным дипломатическим каналам, а напрямую к французскому оборонному ведомству. Даян быстро присоединился к Пересу и в использовании неортодоксальных методов, и в конечном итоге в отстаивании французской ориентации. На первых порах вопрос об ориентации не казался актуальным с точки зрения потребностей Израиля в безопасности. Все израильские лидеры были согласны с необходимостью укрепления военного потенциала Израиля и готовы были брать оружие откуда угодно. Позже выяснилось, что источник действительно имеет существенное значение: Франция предлагала оружие в надежде склонить Израиль к войне с Египтом, в то время как Америка разрешила своим союзникам поставлять оружие Израилю при условии, что Израиль не будет вступать в войну.

В отличие от своего протеже Даяна и соперника Шарета, Бен-Гурион не имел четкой и последовательной линии по взаимосвязанным вопросам превентивной войны, репрессий, приобретения оружия и внешнеполитической ориентации. На встрече 23 октября Бен-Гурион дал Даяну добро на проведение политики, направленной на полномасштабную конфронтацию с Египтом и свержение режима Насера. Но ему потребовалось около года, чтобы преодолеть свои сомнения и колебания и довести конфронтационный подход к Египту до логического конца.

О политике конфронтации с Египтом Бен-Гурион заявил 2 ноября 1955 г., представляя свое правительство в Кнессете. Начав с привычного выражения готовности встретиться с любым арабским лидером для обсуждения вопросов урегулирования, он закончил жестким предупреждением, что односторонняя война, которую Египет ведет против Израиля, не может долго оставаться односторонней: "Если наши права будут ущемлены актами насилия на суше или на море, мы оставим за собой свободу действий для защиты этих прав наиболее эффективным способом. Мы стремимся к миру, но не к самоубийству". Чтобы донести эту мысль до людей, ночью была направлена большая бригада ЦАХАЛа для уничтожения египетских позиций в Эль-Сабхе, вблизи демилитаризованной зоны Эль-Ауджа, и эта задача была выполнена: пятьдесят египетских солдат были убиты, еще пятьдесят взяты в плен.