Железная цепь

Но сегодня не было того неприятного, гадкого чувства, которое Люси ощутила в прошлый раз во время попытки оживить Джесса. Вместо теней и монстров она вдруг увидела гостиную, заброшенную, заросшую грязью и паутиной; она находилась в этой гостиной, сидела на подоконнике и смотрела в окно. В отдалении, на холме за рощей, возвышался соседний загородный особняк – Эрондейл-Мэнор. В оконном стекле она разглядела вместо собственного отражения лицо Джесса, худенькое и бледное. Люси поняла, что видит его воспоминания, и с любопытством оглядела комнату. Паутина по углам, плесень, пожелтевшие обои, отклеившиеся от стен во многих местах…

Головокружение, ощущение падения – и вот перед Люси возникла другая сцена, а за ней еще одна: сырые, холодные коридоры Блэкторн-Мэнора, лицо Татьяны Блэкторн. Во взгляде ее мелькнуло нечто, отдаленно напоминавшее материнскую нежность. Женщина поднималась по ступеням парадного крыльца. За деревьями виднелись ворота парка, густо оплетенные колючими вьющимися растениями. Рядом с Татьяной Люси увидела девочку лет семи, маленькую, хрупкую; она стояла, глядя исподлобья, словно боялась входить в дом. В серых глазах малышки Люси угадывала непонимание, растерянность, одиночество.

Потом Люси увидела, как Джесс и Грейс вместе играют, смеются, лазают по деревьям в парке. Лицо Грейс было перепачкано, платье порвалось, но она выглядела счастливой, и Люси не сразу узнала ее. Внезапно картина исчезла, и она – то есть Джесс – очутилась в той самой неприбранной гостиной, в броне, которая была ей слишком велика. К ней приближался Безмолвный Брат со стило в руке. Татьяна застыла в дверях, нервно сжимая и разжимая пальцы. Люси хотела закричать, оттолкнуть Безмолвного Брата, умолять его не делать этого, сказать, что руна Ясновидения убьет Джесса – но изображение рассыпалось на куски. Она перенеслась в лес Брослин; с черного неба светила луна. Джесс бродил по тропинкам среди зеленых кочек, поросших мхом; это был тот Джесс, которого знала Люси – призрак.

Джесс переместился в бальный зал Института, и Люси увидела себя саму: голубое платье под цвет глаз, отделанное кружевами, непослушные кудри, выбивавшиеся из-под ленты. Неожиданно она осознала, что Джесс видит ее иначе, чем она сама. Для него она была изящной, привлекательной, женственной. Прекрасной. Глаза ее были чистого синего цвета, губы были полными, алыми, ресницы – длинными, пушистыми. Она была не шестнадцатилетней девчонкой, живущей под крылышком у родителей, а взрослой женщиной, смелой, страстной, способной на глубокие чувства; у нее уже имелись собственные стремления, собственные тайны.

Она вдруг ощутила его тоску и желание, и ей показалось, что сейчас сердце ее разобьется. «Джесс», – мысленно произнесла она, сама не осознавая этого. Она пыталась дотянуться до него, как и прежде, чтобы ухватиться за него, увлечь за собой в мир живых. «Оживи. Я приказываю тебе жить».

По Святилищу пронесся могучий порыв ветра. Откуда это? В подвале не было окон, двери были заперты. Люси, открыв глаза, увидела, что почти все свечи погасли, и в помещении воцарилась темнота. Ей показалось, что издалека донесся злобный рев – так ревет тигр, у которого в последний момент отняли добычу. Пахло горящими фитилями, пергаментом и свечным воском…

Грудь Джесса, на которой лежала ее рука, приподнялась, и он сделал вдох. Люси отпрянула. Она дрожала всем телом, ощущала неимоверную слабость, головокружение, словно потеряла несколько пинт крови. Она обняла себя, пытаясь согреться. А в это время пальцы Джесса зашевелились, руки дрогнули – а потом он поднял их, чтобы ощупать лицо. Хватая ртом воздух, он сорвал с себя повязку.

Люси хотела броситься к нему, помочь ему, но не могла пошевелиться. Она пошатнулась, когда меч Блэкторнов со звоном покатился по каменному полу, и Джесс сел на своем смертном ложе. По-прежнему тяжело дыша, он огляделся. Взгляд его скользнул по погасшим свечам, по пергаментам с траурными рунами, разбросанным по полу, потом он оглядел стол, на котором сидел.

А потом увидел ее.

Он часто-часто заморгал, рот его приоткрылся.

– Люси.

Она рухнула на колени.

«О, ты живой, живой», – хотела она сказать, но у нее не было сил, она не смогла издать ни звука. В глазах потемнело. Тьма наступала со всех сторон. Она увидела, что Джесс спрыгнул на пол, а в следующую секунду очутился рядом с ней. Она слышала, как он зовет ее по имени, чувствовала прикосновения его рук.

Пол накренился, и Люси вдруг поняла, что лежит на каменных плитах, а Джесс склонился над ней. Издалека донесся скрип открываемой двери, потянуло холодом с улицы. В Святилище кто-то вошел – Малкольм. На нем был белый дорожный костюм, глаза гневно сверкали.

– Что вы наделали? – воскликнул он, и его сердитый голос заглушил странный шум в ушах Люси. Она слабо улыбнулась им обоим.

– Я сделала это, – услышала она собственный шепот. – Я вернула его. Я приказала ему.