Железная звезда

Кармайкл бросил на него сердитый взгляд и пошел прочь. Хуже всего было то, что робот действовал совершенно искренне! Теперь они в западне. Телефонная связь повреждена. Окна затемнены... Попытка Джоя изменить программу обернулась коротким замыканием и еще более усилила чувство ответственности робота. Теперь Бисмарк заставит их терять вес, даже если для этого ему придется заморить всю семью.

И такой исход уже не казался Кармайклу невероятным.

Осажденное семейство собралось, чтобы шепотом обсудить планы контратаки. Клайд нес вахту, но робослуга пребывал в состоянии шока еще с тех пор, как робоспоард продемонстрировал свою способность к независимым действиям, и Кармайкл перестал считать его надежным помощником.

— Кухню он отгородил каким-то электронным силовым полем,— сказал Джой.— Должно быть, он ночью собрал генератор. Я пытался пробраться туда, чтобы стащить что-нибудь съестное, но только расквасил себе нос.

— Я знаю,— печально произнес Кармайкл,— Такой же чертовщиной он окружил бар. Там на три сотни превосходной выпивки, а я даже не могу ухватиться за ручку.

— Сейчас не время думать о спиртном,— сказала Этель и, помрачнев, добавила: — Еще немного, и от нас останутся скелеты.

— Тоже неплохо,— пошутил Джой.

— Нет, плохо,— заплакала Мира.— За четыре дня я потеряла пять фунтов.

— Разве это так ужасно?

— Я таю, — хныкала она.— Куда делась моя фигура?! И...

— Тихо,— прошептал Кармайкл.— Бисмарк идет!

Робот вышел из кухни, пройдя через силовой барьер, словно эта была обычная паутина, и Кармайкл решил, что поле, очевидно, влияет только на людей.

— Через восемь минут будет ленч,— сообщил Бисмарк почтительно и вернулся к себе.

Кармайкл взглянул на часы. Они показывали 12.30.

— Может быть, на службе меня хватятся,— предположил он,— За многие годы я не пропустил ни дня.

— Едва ли они станут беспокоиться,— ответила Этель.— Служащий твоего ранга не обязан отчитываться за каждый пропущенный день, сам знаешь.

— Но, может, они забеспокоятся через три-четыре дня? — спросила Мира.— Тогда они попытаются позвонить или даже пришлют курьера!

Из кухни донесся холодный голос Бисмарка:

— Этого можете не опасаться. Пока вы спали утром, я сообщил по месту работы, что вы увольняетесь.

Кармайкл судорожно вздохнул.

— Ты лжешь! Телефон отключен, и ты не рискнул бы оставить дом, даже когда мы спали! — взорвался он, придя в себя.

— Я связался с ними посредством микроволнового передатчика, который собрал прошлой ночью, воспользовавшись справочниками вашего сына,— ответил Бисмарк.— Клайд долго не соглашался, но в конце концов был вынужден дать мне номер телефона. Я также позвонил в банк и дал указания относительно выплаты налогов и вложения денежных средств. Кстати, во избежание дальнейших осложнений я установил силовое поле, препятствующее вашему доступу к электронному оборудованию в подвале. Те связи с внешним миром, которые будут необходимы для вашего благополучия, мистер Кармайкл, я буду поддерживать сам. Вам ни о чем не следует беспокоиться.

— Да, не беспокоиться...— растерянно повторил Кармайкл, потом повернулся к Джою.— Мы должны выбраться отсюда. Ты уверен, что нам не удастся отключить защитный экран?

— Он создал это силовое поле и вокруг пульта. Я даже приблизиться к нему не могу.

— Вот если бы к нам приходил продавец льда или масла, как в старину,— мечтательно проговорила Этель.— Он бы прошел внутрь и отключил бы поле. А здесь?! О господи! Здесь у нас в подвале блестящий хромированный криостат, который вырабатывает бог знает сколько жидкого гелия, чтобы работал шикарный криотронный генератор, который дает нам тепло и свет, и в холодильниках у нас достанет продуктов на два десятилетия, так что мы сможем жить тут годами, словно на маленьком обособленном островке в центре цивилизации, и никто нас не побеспокоит, никто не хватится, а любимый робот Сэма Кармайкла будет кормить нас чем ему вздумается и сколько ему вздумается...

В голосе ее слышались истерические нотки.

— Ну пожалуйста, Этель...

— Что — пожалуйста? Пожалуйста, молчи? Пожалуйста, сохраняй спокойствие? Сэм, мы же в тюрьме!

— Я знаю. Но не надо повышать голос.

— Может, если я буду кричать, кто-нибудь услышит и придет на помощь,— сказала она уже спокойнее.

— До соседнего дома четыреста футов, дорогая. И за семь лет, что мы здесь прожили, нас только дважды навещали соседи. Мы заплатили так дорого именно за уединение, а теперь за это расплачиваемся еще более дорогой ценой. Но, пожалуйста, держи себя в руках, Этель.

— Не беспокойся, мам, я что-нибудь придумаю,— попытался успокоить ее Джой.

Размазывая по щекам косметику, в углу комнаты всхлипывала Мира.

Кармайкл вдруг испытал что-то вроде приступа клаустрофобии. Дом был большой, три этажа и двенадцать комнат, но это было замкнутое пространство...

— Ленч подан,— громогласно объявил робостюард.

«Все это становится невыносимым»,— подумал Кармайкл, выводя семью в гостиную, где их снова ждали скудные порции пищи.

— Ты должен что-нибудь сделать, Сэм! — потребовала Этель на третий день их заточения.