Железное сердце Вайолет (ЛП)

Она сделала шаг назад, ее нога приземлилась на что-то твердое и квадратное. Вайолет опустила глаза. Это была та самая книга, которую она уронила много лет назад. Книга, которая преследовала ее во сне. Не сводя глаз с картины, она наклонилась, схватила книгу и сунула ее в сумку. Наконец-то, подумала она.

— Не говори мне о том, что я знаю или хочу знать, — сказала Вайолет. Ее голос дрожал. Ее глаза горели. Ее мать лежала при смерти, и Вайолетт сама была в этом виновата… она была в этом уверена. Ее отец пропал, и в этом тоже была ее вина. — А ты кто? Что за картина говорит? — Ее кожу покалывало, а в животе все переворачивалось. Сердце заставляло ее повернуться, заткнуть уши, убежать. Но она сопротивлялась. После стольких лет раздумий она должна была знать.

ИДИ, ДИТЯ, сказала картина, словно услышав ее мысли. ИДИ И ЗАБУДЬ. ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ЗДЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ.

— Я прекрасно знаю, чего хочу, спасибо, — сказала Вайолет, прищурившись, глядя на зеркальную фигуру на картине. Теперь у него были губы. И покрасневшие щеки. — Скажи мне, кто ты, или я прикажу своим солдатам сжечь эту библиотеку дотла.

Я — ТОТ, КОГО ТЫ ИСКАЛА, ДИТЯ.

— Я никого не искала. — Вайолет прижала сумку к груди. — И ты не сказал мне, кто ты.

НО ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ.

— Нет. А ты играешь в игры. Скажи мне, кто ты в эту минуту. Я приказываю.

Зеркальная фигура на картине закрыла желтые глаза. Он ухмыльнулся своей золотой улыбкой.

И Я ПОВИНУЮСЬ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ДОЛЖЕН.

Снаружи звонили, звонили и звонили колокола. Молитвы, траур или приветствие? Вайолет не знала. Она не могла пошевелиться. Пыль затуманила воздух вокруг нее, заставляя ее кашлять.

ЭТО ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ ТЫ ЗНАЕШЬ. ЭТО ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ ТЫ РАССКАЗАЛА. Я СЛЫШАЛ, КАК ТЫ РАССКАЗЫВАЛА. ДАВНЫМ-ДАВНО, СКАЗАЛА ТЫ, БЫЛ ТОЛЬКО ОДИН МИР. ОДНА ВСЕЛЕННАЯ. Я СЛУШАЛ, КАК ТЫ РАССКАЗЫВАЕШЬ, И УЛЫБАЛСЯ. ПОТОМУ ЧТО СКАЗКА ПРАВДИВА. Я БЫЛ ТАМ, И Я ЗНАЮ.

— Нет, — выдохнула Вайолет.

А МОЙ БРАТ — ЭТОТ МАЛЕНЬКИЙ ИДИОТ — СОЗДАЛ ТРИ МИРА ТАМ, ГДЕ КОГДА-ТО БЫЛ ОДИН. Я БЫЛ ТАМ.

— Это невозможно, — сказала Вайолет.

И МОИ БРАТЬЯ И СЕСТРЫ, В ИХ РЕВНОСТИ, В ИХ… ОГРАНИЧЕНИЯХ. ОНИ ПОЙМАЛИ МЕНЯ ЗДЕСЬ. НАВСЕГДА. И МУЛЬТИВСЕЛЕННАЯ ЗАБЫЛА ОБО МНЕ. А ТЕПЕРЬ МНЕ ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО ПОВИНОВАТЬСЯ. ТЕПЕРЬ Я ЖИВУ, ЧТОБЫ СЛУЖИТЬ.

— Но никто не верит… этого не должно быть… — Вайолет попыталась сглотнуть, но во рту у нее пересохло. — Это неправда.

НО ЭТО ТАК, ДИТЯ. И ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТО ТАК. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, Я ВИЖУ УЗНАВАНИЕ НА ТВОЕМ ЛИЦЕ.

— Я…

ВАЙОЛЕТ. БЕДНАЯ, СЛАБОХАРАКТЕРНАЯ, НЕПРИВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ВАЙОЛЕТ. Я ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ТЕБЕ.

— Никто не может мне помочь, — пробормотала Вайолет.

Я МОГУ, Я ДОЛЖЕН, И Я СДЕЛАЮ ЭТО.

— А ты кто?

МОЕ ДОРОГОЕ ДИТЯ. Я — ТРИНАДЦАТЫЙ БОГ.

Вайолет повернулась и побежала через пыльную библиотеку.

О, НЕ УХОДИ! (Голос пробежал пальцами по ее спине.) ВЕРНИСЬ.

Сумка упала на землю. Она остановилась, чтобы схватить ее, и случайно взглянула на картину. На фигуру в центре, вырезанную из зеркала. Его желтые глаза были большими и влажными от слез. Она схватила сумку и книгу и побежала дальше.

СКАЖИ МОЕ ИМЯ. ПОЖААААЛУЙСССССТА. (Голос звучал в ее волосах. Он стоял перед глазами. Он скользил по ее коже.)

Она упала на колени и выскользнула в коридор.

НАЗОВИ МОЕ ИМЯ, И Я ПОМОГУ ТЕБЕ. СКАЖИ МОЕ ИМЯ, И Я ВСЕ ИСПРАВЛЮ. (Голос закружился у ее ног. Он обвивался вокруг ее рук и ног, как паучий шелк.)

Но она не могла. Еще нет. Прижимая сумку к груди, она пробиралась по темному коридору. Она не оглянулась.

Позади нее голос с картины раскрыл горло и завыл.

Глава 25

Когда прибыл король Рэндалл — окровавленный, задыхающийся и совершенно измученный — он бросился в изножье постели больной жены, рыдая на одеяле. Королева испуганно вскрикнула, но это был единственный признак того, что она почувствовала присутствие мужа в комнате. Лихорадка усиливалась и усиливалась. У короля был час, а может, и два. Он держал ее руки — такие бледные, что они стали почти серыми — и оплакивал потерю сына. Он целовал ее волосы, щеки, каждое веко, каждый благословенный кончик пальца.

Еще до захода Малого Солнца Королева была мертва.

Мои дорогие, я помню момент, когда она испустила свой последний вздох… когда ее тело превратилось из теплой плоти в холодную глину. Я стоял в коридоре прямо за дверью, ожидая возвращения Вайолет, но ждал напрасно. Из комнаты внезапно донесся шум голосов. Шум, паника, звон посуды и инструментов, звон разбитого стекла. А потом наступила жуткая тишина.

Я не мог пошевелиться. Она жива, шептало мое сердце. Она жива. Она жива.

Мгновение спустя из этой резкой, напряженной тишины вырвался мучительный крик… звук потери, и горя, и любви, разбитой вдребезги.