Железное сердце Вайолет (ЛП)

Вайолет отпустила его и снова опустилась в кресло. Она хмыкнула.

— Ну, — сказала она, — у тебя это не очень хорошо получается, не так ли?

— Наверное, нет.

— В любом случае, это не имеет значения. Я собираюсь все исправить. Они увидят, — Вайолет с трудом сглотнула. Ее глаза опустились к книге, хотя Деметрию показалось, что она изо всех сил пытается отвести взгляд от слов на странице. — Все будет прекрасно, — прошептала она.

— Вайолет… — начал было Деметрий, но она подняла руку, сжав губы в жесткую тонкую линию.

— Если ты не возражаешь, дорогой Деметрий, я ужасно занята и предпочла бы остаться одна. — Деметрий поморщился, услышав официальное обращение, и изо всех сил постарался не показать ей, как ему больно. Она подняла голову и посмотрела на него жестким, острым, холодным взглядом. — Аудиенция окончена.

— Отлично, — сказал он, вставая. Тело Вайолет, казалось, уже обмякло вокруг открытой книги, лежащей у нее на коленях. — Кстати, принцесса, — сказал он. — Что это ты читаешь? Книгу, которую ты тайком сунула в сумку, чтобы я не видел. Ты же знаешь, я не слепой.

— Это не твое дело, — пробормотала она, снова уткнувшись в страницы. — Это книга для принцесс, — сказала она более мягким голосом. — Настоящих принцесс, — еще тише. И больше она ничего не сказала.

Деметрий повернулся и вышел из комнаты, голова его кружилась от вопросов. Спотыкаясь, он вышел в холл.

Мальчик и не подозревал, что единственный человек, который мог ответить на его вопросы, в этот момент стоял рядом с ее правнучатым племянником под окном.

Тетушка покачала головой.

— Я дала тебе одну работу, Нод. Только одну.

— Но, Тетушка, клянусь, что я…

Тетушка оборвала его резким ударом тупым концом вязальной спицы по лбу.

— Для чего это было?

— За идиотизм, — просто сказала Тетушка, но так как она никогда не могла долго сердиться на мальчика, то ободряюще похлопала его по плечу. — Я знаю, что ты пытался, дорогой, правда. Но факты есть факты, Нод, и мы должны их принять. Ты потерпел неудачу. А теперь надо действовать. — Тетушка вздохнула и принялась рассеянно разглаживать лоскутный узор своего фартука. — Четыре тысячи лет молчания, а теперь он хочет вырваться. И вот мы здесь, всего трое. Как трое могут победить бога? — Она покачала головой. — Нет смысла суетиться. Только действие имеет значение. Сегодня вечером мы поговорим с мальчиком. Боюсь, эта девушка нам не по зубам. Но мальчик поможет. Он хочет помочь. И мы должны быть готовы.

Они повернулись и пошли в темные туннели, которые были вырезаны и поддерживались поколениями предков. Все эти годы каменный пол, стены и потолок были тихими и неподвижными. Но теперь уже нет. Теперь камень грохотал в такт биению, биению, биению погребенного сердца. И он становился все громче.

Глава 32

В своих покоях я не обращал внимания ни на биение сердца, ни на удары камней, ни на драконов, ни на богов, ни на что-либо, кроме моего проклятого ума. Видите ли, прошлой ночью меня посетил сон. Чудесный сон. Это был такой сон, о котором рассказчики могут только мечтать.

История. Совершенно новая, великолепная история. Обычно, видите ли, трудолюбивый рассказчик должен собирать мир вокруг себя по кусочкам, чтобы собрать в истории. Мужчин и женщин разбирают на части, собирают заново и превращают в персонажей. Но иногда, мои дорогие, иногда история приходит во сне. Иногда она полностью сформирована, сияет и нова — подарок широкой мультивселенной. Такой сон посещал мой спящий мозг всего шесть раз в моей жизни, и это были шесть лучших историй, которые я когда-либо рассказывал. Этот сон был седьмым. Счастливое число, сказал я себе. И я проводил дни в своей каюте, размышляя над языком, совершенствуя его. Я чувствовал, что это будет лучший день в моей карьере.

Я не знал, что этот сон — не сон.

Я не знал, кто — или что — прислало мне эту историю. И честно говоря, я не знаю, что бы я сделал, если бы знал.

Но вот что я знаю точно: как раз в тот момент, когда я был в разгаре сольной репетиции, когда героиня моего рассказа открывала секреты вечной красоты, силы и любви, раздался дребезжащий, панический стук в дверь. Моя концентрация нарушилась, а настроение испортилось, и я потопал к двери. Распахнул ее.

— Чего же ты хочешь? — рявкнул я на Деметрия.

Бедный мальчик побледнел и отпрянул от меня… и не без причины. К тому времени я провел в своих покоях уже три дня, не выходя ни поесть, ни помыться, ни поговорить. Боюсь, эта история поглотила меня. Но Деметрий был храбрым и хорошим мальчиком и хотел поступить правильно со своим другом.

— Не кричи, Кассиан, — тихо сказал он. — Я беспокоюсь за Вайолет. Вообще-то с тех пор все ведут себя странно… — Мальчик посмотрел на свои ботинки и крепко зажмурился. Позже я узнал, что он хотел сказать: «С тех пор, как умерла королева», но не мог заставить себя произнести эти слова и не мог вынести их. — С тех самых пор, как король вернулся с драконом. Это странно. Они говорят жестокие вещи, не помня, что они говорили. И они говорят ужасные вещи о Вайолет.