Железное сердце

– Завтра, – прошептал он. – Завтра мы обо всем расскажем королеве.

Софи кивнула. У нее закружилась голова – от шампанского, от поцелуев, от теплого, восхитительного чувства, которое вызывали объятия Хаакона.

Они постояли на балконе еще немного, потом часы на башне пробили десять, и Хаакон сказал, что пора возвращаться к гостям, пока королева не отправила людей на их поиски.

Софи танцевала всю ночь. Ее глаза сверкали, шаги были легки, а сердце радостно трепетало, стоило только подумать об их тайне.

И лишь много позже, когда бал закончился и она поднялась к себе в покои, где камеристки ее раздели, расчесали ей волосы и облачили в льняную сорочку, Софи кое-что вспомнила.

Хаакон ни разу не спросил, любит ли она его.

Глава 8

Это было сразу после полуночи, в те ранние – а может, и поздние – часы, которые камнем повисают на душе.

Блестящий бал закончился. Тишина и темнота сковали дворец. И гости, и хозяева спали.

Все, кроме королевы.

Укутавшись в подбитую мехом мантию, распустив светлые волосы, она стояла перед зеркалом – одна в своих покоях.

Под ее взглядом рябь прошла по серебристой поверхности зеркала, которая задрожала и изменилась. Теперь королева видела не себя, а других людей.

Сначала своих фрейлин – Беатрису, Элизабетту и Анну. Покинув ее покои, они спешили прочь по длинному коридору. Одна несла продырявленное платье портнихе, другая – разорванное ожерелье ювелиру. Третья с корзинкой в руке спешила в сад, чтобы срезать свежие розы для королевских покоев.

Аделаида знала: они несут не только то, что показывает ей зеркало. В кармане платья, в коробочке с ожерельем, в корзинке для цветов лежат записки. В них есть все, что она, королева, сказала сегодня принцессе, и эти клочки бумаги наверняка будут проданы послам разных держав за сходную цену – безделушку или отрез дорогих кружев. Завтра к Софии перейдет корона, но, увы, не государственные заботы. Они останутся уделом Аделаиды, ведь принцесса пока еще не в силах даже собаку приструнить, где уж ей справиться с предателями.

– Сегодня утром я ездила на охоту, – обратилась она к зеркалу. – И поймала волчицу. Правда, двуногую…

Рябь снова пробежала по поверхности зеркала. Теперь в нем отразилась дама – изящная, в прекрасном платье, верхом на белой кобыле.

– Герцогиня Нидергеймская, вот именно, – подтвердила королева. – Изворотливая, как ласка, вонючая, как хорек. Чаще меняет союзников, чем белье. Видишь ее рубиновую брошь? Новая. Причем такой великолепный рубин наверняка стоит целого состояния, а откуда оно взялось, если герцог давным-давно промотал свое? Чем она заплатила? – Устремленный на серебристую поверхность взгляд королевы стал жестким. – Шпионила, конечно… Вот только для кого?

Зеркало, моргнув, показало другого человека, на этот раз мужчину – его белые одежды развевались, пальцы, запястья и шея были усыпаны драгоценностями. Затем второго, на троне из яшмы, и третьего – он вышагивал по крепостному валу. Королева по очереди впивалась в них таким взглядом, что ее почти можно было принять за одержимую.

– Они говорят, что приехали на бал, чтобы оказать честь принцессе. И мне. Но я знаю правду. Они приехали, чтобы похоронить меня. Коварный султан Азир платит своим пиратам за то, чтобы они грабили мои корабли. Император Катая подсылает наемных убийц в Конигсбург, и те крадутся по ночным улицам бесшумно, как тени. Ну а король Хинтерландии льет яд в мои реки и подсаживает крыс в мои зернохранилища.

Королева подошла к зеркалу совсем близко. Приложила ладони к стеклу. И зашептала, так что часть серебристой поверхности затмилась от ее дыхания:

– Зеркало, зеркало на стене…

Она еще не закончила, когда раздался звук, которого она ожидала, – шелковый шелест птичьего крыла.

В зеркале отразился человек.

Его глаза были черными, как у вороны, дыхание – холодным, как могила.

Он стоял за спиной королевы.

Глава 9

Королева сделала глубокий вдох, сжала кулаки, заставила себя повернуться и посмотрела ему в глаза.

Незваный гость приходил к ней каждую ночь, и ничто не могло его остановить. Как бы велика ни была ее армия, сколько бы крепостей и военных кораблей она ни построила, ему все было нипочем.

Он был высок, худ и бледен. Синие жилки просвечивали на висках. Корона из резного обсидиана с кроваво-красными кристаллами венчала гордую голову. Плащ цвета ночных теней, застегнутый на пуговицы у горла, покрывал его узкие плечи.

Человек поклонился королеве. Та ответила ему поклоном – перед ней был король, наследник древней династии.

– Твои враги смеются над тобой, Аделаида, – начал он, а его зеркальный двойник заговорил с двойником королевы. – Здесь, под крышей твоего замка, султан, император и король называют тебя тщеславной пустышкой, влюбленной в свое отражение и завидующей чужой красоте.

Королева ответила зеркалу горькой улыбкой:

– Я не даю им настоящих причин для насмешек, вот и приходится их выдумывать. Ничто не пугает слабого мужчину так, как сильная женщина.

Он опустил руку на плечо королевы. Тонкие белые пальцы заканчивались длинными черными когтями. Придвинувшись к ней ближе, он прошептал: