Железное сердце

Софи протиснулась мимо столов, на которых громоздились какие-то ящики, пробралась между пирамидами коробок и корзин, едва не заблудилась в лабиринте сломанной мебели, которую братья никак не могли починить. Когда она пролезла между рядом стульев и поставленной на попа кроватью, на нее обрушились снегоступы вперемешку с удочками. Справившись с ними и отпихнув с дороги рогатую голову лося, Софи добралась до корзины со старым бельем: та стояла на стопке книг, подставкой для которых служил старый сундук. Протянув к корзине руку, Софи сделала неловкое движение, и книги рассыпались по полу.

Софи закрыла глаза. Помотала головой. Все идет наперекосяк, что за день такой? Тихо ругнувшись, она открыла глаза, поставила корзину на пол и наклонилась за книгами. И только тогда увидела на боку сундука большие квадратные буквы.

ЯСПЕР.

Глава 24

Софи опустилась на колени. Положив на пол книги, она смахнула пыль с крышки сундука.

– Яспер? – прошептала она, нахмурив брови. – Кто ты?

Один из братьев? Но в сказках, которые она слышала, речь всегда шла только о семи гномах, да и сами они никогда не упоминали о восьмом.

Любопытство Софи разыгралось. Она должна была непременно выяснить, кто такой Яспер. Расстегнув пряжки кожаных ремней, перетягивавших сундук, она освободила замки-защелки и откинула крышку. И не сдержала вздоха удивления: сундук был полон картинок, небольших, но очень красивых. Дюжины картинок, одна лучше другой.

Все выглядело не нарисованным, а настоящим, – казалось, животные и люди вот-вот сойдут с листа. Софи сразу узнала и дом, и садик в Лощине. Лесной ручей – вон он, журчит в лесу, за изгородью. Березовую рощу. Осторожно, обеими руками, она вынимала из сундука рисунок за рисунком. Вот Якоб произносит молитву перед едой. Йозеф дремлет у очага. Пестрые голубые яйца в гнезде. Шатци нос к носу с олененком. Софи рассматривала их подолгу, дивясь тому, как подробно и с каким чувством проработаны все детали. При всей незамысловатости сюжетов и простоте изображенных вещей возникало ощущение, будто она заглядывает прямо в душу художника. Ее собственное сердце громко мурлыкало от восторга.

– Странно, почему братья не вставят их в рамки и не развесят по всему дому, – сказала она вслух и глубже запустила руку в сундук. Ей попалась картинка с Юлием: тот держал в руке веточку розмарина и, как обычно, хмурился. Еще рисунок – медвежонок на цветущей лесной опушке. Лисица выглядывает из зарослей шиповника. Стая ворон расселась на дереве…

…Под деревом стоит человек.

Улыбка сбежала с лица Софи так же стремительно, как сосулька падает с крыши. Склонившись над картинкой, она вгляделась в изображенного на ней человека.

Его лицо было как череп, выбеленный ветрами и солнцем. Длинные пряди черных волос ниспадали на плечи. Обсидиановый венец украшали темные драгоценные камни.

– Я же его видела, – прошептала Софи и услышала, как сердце громко забилось.

Что-то смутное и пугающее, словно призрак, шевельнулось в глубине ее памяти. Однажды этот человек смотрел на нее сверху вниз, а его губы кривились в жестокой усмешке. Но тогда с ним была женщина.

Где это было? Когда? Она точно не встречала его раньше. Иначе она помнила бы. Разве забудешь бездонную глубину этих черных глаз? Эту грозную улыбку?

Софи попыталась снова вызвать недавнее воспоминание – вернее, видение, – рассмотреть его поближе, зацепиться за какую-нибудь деталь. Бесполезно. С таким же успехом она могла бы цепляться за струйку дыма. Братья никогда не говорили о незнакомце в черном, и все же вот он, на рисунке. Может быть, Яспер его знал? В ту же минуту ее поразила догадка: что, если он и есть Яспер?

Отложив рисунок в сторону, она опять запустила руку в сундук и пошарила на дне. Пальцы нащупали аккуратно сложенные в ряд кисти, палитру и стеклянные баночки с сухими пигментами для красок. А еще там лежал зеленый вязаный колпак. Очки. Жилет из твида. Стопка альбомов. Перочинный нож. Одним словом, в сундуке было все, что душе угодно, кроме главного – ответов.

– Софи! – громко позвал ее кто-то снизу.

Йозеф. Софи резко выпрямилась. Братья уже вернулись? Почему так рано? Ведь еще не вечер. Девушка глянула в узкое чердачное окно и поняла, что ошиблась. От дома и деревьев тянулись длинные тени. На Лощину спускались сумерки. Она так увлеклась своими исследованиями, что совсем потеряла счет времени.

По лестнице затопотали шаги.

– Софи, ты на чердаке? Ужин готов, я…

Йозеф умолк, увидев Софи на полу, в окружении рисунков. В два прыжка он подскочил к ней, не говоря ни слова, сгреб с пола рисунки и стал запихивать их в сундук.

Софи сразу поняла, что он расстроен.

– Прости меня. Я… зря я, наверное, его открыла, – сказала она, помогая ему. – Просто мне стало интересно, кто такой Яспер. А потом я увидела это и подумала, что, может быть, Яспер – это он.

И она протянула Йозефу рисунок с человеком в черном.

При одном взгляде на него по лицу Йозефа разлилось выражение такой глубокой и беспримесной ненависти, что Софи была потрясена.

– Это НЕ Яспер, – буркнул он. – Яспер был нашим братом. Младшим. Он умер. Давно.