Железные души

Мы занимались не только магией. Сафронил старался дать мне общие знания, подготовить к вступлению в должность главы клана. А Рида рассказывала, что знала, о географии этого мира и общей ситуации в нём.

Как оказалось, кроме крысиного лаза, из центра репродукции есть и нормальный выход. И с ним связаны одни неприятные обстоятельства.

– Мы очень хорошо защитили подходы к центру, – светясь довольством, поясняла девушка. – Конечно, после удара удалось восстановить только один подъёмник, без здания. Но зато получилось не только укрыть его под слоем почвы, но и обеспечить отличную защиту. Пятьсот лет назад я модифицировала местные растения, и теперь над входом сам собой растёт защитный покров. Цветы настолько ядовиты, что даже их запах сводит с ума. Животные, вдохнув пыльцу, набрасываются друг на друга и рвут своих же на части. А люди просто теряют волю. Даже если они и пришли с желанием захватить подъёмник, через короткое время им уже ничего не нужно.

– Это такие сиреневые колокольчики? – подозрительно спросил я.

Девушка довольно кивнула.

– А давно ты наверх поднималась?

– Энергия закончилась больше двух тысяч лет назад, поэтому в бесплотном виде я могла посещать пространство лишь в сотню шагов от резервного водохранилища.

– Зашибись! – других слов у меня не было. – Рида, как же ты плохо знаешь людей!

Надо мной склонились сразу двое – железный человек и девушка.

– Рассказывай, – прогудел Сафронил.

Ну, я и рассказал. О том, что кочевое племя набрело на эти цветочки и для добычи дури организовало рабовладельческое общество. О том, что я и сам был в качестве бесплатной рабочей силы. А остальное отлично рассказали мои шрамы.

Девушка смутилась, покраснела, а потом пробормотала:

– Но ведь нормальному человеку и в голову не придёт сознательно себя травить.

– Однако вот, пришло, – я развёл руками. – И теперь я должен всё это прекратить. Я с первого дня рабства мечтал о том, как разделаюсь с мымгырами, и теперь вы подсказали мне отличное решение.

Лифт со скрипом поднимался. Полоска света родилась под крышей, но уже через пару секунд расширилась, сверху свисали грязные корни, а в нос ударил сладковатый, очень привлекательный запах.

Хотелось вдыхать его полной грудью и не выдыхать, но помешал костюм. Воротник вдруг вытянулся, превратился в капюшон, потом разделился надвое и закрыл лицо. Верхнюю часть прозрачным щитком, а нижнюю плотным тканевым фильтром. Запах пропал почти полностью.

Лифт дёрнулся и встал. Вокруг меня расстилалось сиреневое поле, слабо переливающееся в неярком предрассветном свете. Запах почти не чувствовался, но потихоньку мной овладевало ощущение радости. Наконец-то я уничтожу источник процветания мымгыров. Зачем убивать их самих, если можно сделать так, что этому племени больше не будет выгодно держать рабов, да и просто оставаться на одном месте. Пусть кочуют, как раньше. Ну, а если все их кочевые угодья уже кем-то заняты, то сами виноваты, нечего было наркотой увлекаться.

Я сосредоточился на своей правой руке и нарисовал в воображении шесть заученных рун. Представил, что в ладони появляется джедайский меч. Потом запитал руны белым и красным, провёл необходимые изменения, воплощая созданное в воображении в реальность. Сердце застучало чаще. Это моя собственная частота поднимается. Сафронил сказал, что я таким образом преобразовываю мир, превращаю его в другую собственную вероятность.

Но маг я пока ещё слабый. И поэтому через несколько секунд в руке у меня вместо меча лежал огненный кнут. Причём, красный, как у плохого джедая. Ситуация кажется мне очень смешной, и я хохочу в голос. Ну, ничего. На бесптичье и кастрюля соловей. Я взмахнул раскалённым кнутом и чуть не спалил себе ягодицу. Таким ещё и работать надо уметь. И как Эфере сам себя до сих пор не изуродовал?

Новый удар, не такой размашистый, и передо мной взлетают десятки сиреневых колокольчиков. Земля будто распахана, листья и стебли изломанными телами падают в борозду.

Ещё взмах, ещё… В воздухе непрерывный полёт рваных в клочья цветочных головок, лепестки облепляют ноги до самой развилки. Хочется кричать, петь от радости.

– Городски… -е цветы! Городски… -е цветы! – в такт ударам кнута ору я. – Вот о-пять! я кри-чу! вам сквозь гро! хот и дым…

Мне хорошо. Никогда в жизни не было так замечательно. Агон ещё только-только показался из-за горизонта, а мною в ударном темпе уже обработана почти четверть сельскохозяйственного угодья. Я машу и силы, кажется, с каждым ударом только прибавляются. По всему полю стоит грохот и свист, будто трудится бригада комбайнёров.

– Эх! Хорошо, что я кнут получил, – весело говорю я сам себе.

А что бы не пообщаться с умным человеком? Тем более, никого больше нет. Мелькнула чья-то тень на периферии зрения, но давно уже пропала.

– Мечом бы я – эх! – столько не намахал. А тут – опа! – один замах и красота…

В спину что-то больно ударяется. Я с удивлением оборачиваюсь, поднимаю из-под ног стрелу. А неплохой мне выдали комбинезончик…

Ко мне толпой несутся человек двадцать мымгырских лучников и мечников.