Железные люди

Это взорвалась аккумуляторная батарея на нижней палубе носового отсека. К этому моменту она уже успела выделить слишком большое количество водорода; вентиляции никакой не было по причине отсутствия энергоснабжения, и поэтому-то и случилось то, что и должно было случиться: взрыв большой силы от случайной электрической искорки.

Впрочем, надо рассказать об этих событиях строго по порядку и помня при этом, что всё происходило очень быстро. Так быстро, что словесно поспеть за происходящим мне, рассказчику, будет невозможно, даже, если я буду вести речь скороговоркой, или даже вообще строчить словами, как из пулемёта. Однако же некоторые достижения литературной техники (не мною изобретённые) позволят мне произносить свои слова с нормальною скоростью, а вот зато изображаемые события они же позволят резко замедлить, как в кино.

Итак — всё происходит очень и очень медленно: очень медленно взрывается старенькая, отслужившая два срока аккумуляторная батарея на нижнем этаже носового отсека. При взрыве очень медленно выделяется хлор с какими-то примесями. А ещё с того времени, когда подлодку при погружении очень оригинально «вентилировала» забортная вода, эта самая водичка стекла на нижнюю палубу первого отсека да так там с тех пор и оставалась, замышляя недоброе. И теперь пора вспомнить о ней. Когда пошёл Хлор, Морская Вода вступила с ним в злобный химический сговор, и это увеличило силу взрыва и степень его ядовитости для людей.

Далее взрыв очень медленно повышибал над собою крышки люков, но этого ему показалось мало, и он для обретения большей свободы прорвал над собою необыкновенной прочности стальной потолок и устремился из нижнего этажа на этаж средний, где помещались жилые каюты и офицерская кают-компания.

А в эти роковые доли секунды по этой палубе шёл уже известный нам мичман Виктор Семёнов.

Поскольку спешить нам совершенно некуда (захотим и вообще остановим действие, Гомер именно так и делал, когда находил нужным, и его совершенно зря упрекают в этом всякие учёные зануды), я, автор, сидя в своей спальне в кресле перед компьютером и изредка поглядывая за окно, за которым протекает красивая река, так вот я спокойно и неторопливо напомню читателю, кто этот человек. Это тот самый, который давал Полтавскому таблетки от головной боли; тот самый, который на этой же самой средней палубе перекрывал воду, лившуюся из вентиляционной трубы… Читатель вспомнил!.. И вообще — это тот самый, который будет иметь некоторое значение в дальнейшем…

И вот сейчас этот Виктор Семёнов с ужасом увидел крутящийся огненный шар, диаметром метра в два. Семёнова шар не задел, но взрывная волна пронесла Семёнова по всему коридору и ударила о переборку между первым и вторым отсеками.

Падая на груду чего-то разрушенного, истерзанного, искорёженного, Семёнов стал медленно, сопротивляясь, терять сознание, видя перед собою огненный шар. Шар же тем временем, медленно полетел в противоположную сторону — в сторону носа корабля… Семёнов, уцепившийся было левою рукою и левою же ногою за трап, ведущий на верхнюю палубу, всё сильнее отрывался от него, пока совсем не оторвался и не врезался в кучу железного месива, чего он до этого всеми силами стремился избежать. Врезавшись, он застрял в этой куче. И в эти же доли секунды огненный шар вонзился во что-то в носовой части корабля, с грохотом лопнул, как мыльный пузырь, и потух. Последние мысли Виктора Семёнова были о жене, которая сейчас пребывала на пятом месяце беременности: выдержит ли, когда узнает, что муж погиб… и как после этого родит… а одно дитё уже есть… и как она потом будет с двумя детьми и без мужа?.. Сознание погасло. Мичман Семёнов провалился в какую-то бездну.

А в эти же доли секунды двое офицеров спускаясь по этому же трапу, видели этот же шар и получили удар этой же взрывной волны. Но располагались они удачнее, счастливее, удар получили не прямой, а смягчённый, а потому им досталось меньше, и они смогли более-менее сносно удержаться на трапе и не размазаться по стенке двумя кляксами…

Это мне пришлось несколько забежать вперёд, отвлёкшись на шаровую молнию, которая ещё ведь не была всем взрывом. Теперь же вернёмся немножко назад: взрыв продолжается дальше: вот он разметал по среднему этажу все перегородки между всеми каютами, и вот он медленно-премедленно пробивает второй по счёту потолок — сначала вышибает крышки люков, и только потом разрывает пол под ногами тех, кто на нём стоит. И попадает на верхний этаж…

Поскольку дело клонится к чему-то очень серьёзному, перейду всё-таки с обывательского сухопутного языка — на язык строгий и морской: взрыв, возникший на нижней палубе, прошёл сквозь среднюю палубу и прорвался на палубу верхнюю с её торпедными аппаратами, штабелями торпед и пятнадцатью человеками экипажа. По счастью, торпеды не взорвались (лишь у одной оторвало хвостовую часть), и все люди на всём затонувшем корабле не погибли от взрыва огромной мощности.

Люди же на верхней палубе первого отсека в страхе попрыгали на стеллажи с торпедами и сидели на них, поджав ноги, точно птички на ветках.