Железные люди

Первое желание и придумывать долго нечего! Еще калитка палисадника за Витькой не закрылась, а он тут же загадал: чтоб домой сегодня быстрее вернуться! И желание сбылось. Последними уроками во вторник поставили сдвоенные труды, но учитель Евгений Семёнович заболел, и занятия отменили. До школьного автобуса оставалось еще два с половиной часа, и Витька решил не терять зря времени – уехать на рейсовом, который отправлялся из Пятака в час тридцать.

На выходе из школы ему вновь повезло – все-таки помогал «Богатырь», все-таки действовал! Охранник как раз отлучился в столовку за пирожком, и Витька торопливо, пока дядя Лёша не видит, накинул на себя куртку и даже «сменку» переодевать не стал. Сначала добежал до остановки, а уж там переодел школьные «кроссы». Как и большинство ребят из дальних деревень, где сроду и в помине не бывало асфальта, Витька в школу ходил в сапогах. Специально для «дальних» у школы стояло большое железное корыто с водой, в котором приезжие ученики должны были вымыть обувь прежде, чем войти в «чистилище науки», как шутил охранник дядя Лёша, безжалостно изгонявший всех, кто свои сапоги не выдраил до блеска.

Обувь, как и одежда, на Витьке буквально горела. Подобно брату, он рос парнем непоседливым, задиристым, крепким, но невысоким и худощавым. И чем старше становился Витька, тем больше его не устраивала собственная внешность, особенно когда он сравнивал себя с братом. В его представлении Саня – ясно дело! – был красавцем. Черты лица у брата правильные, глаза карие, волосы темные и вьются на затылке крупными кудрями, мускулы на руках как налитые, а на животе кубики, как у спортсменов. А сам Витька? Разве мог он сравниться со старшим братом? Волосы какие-то сиво-русые с рыжинкой, на носу каждый март появлялись веснушки, исчезавшие к зиме, а ненавистный рост все никак не увеличивался, хоть Витька и висел каждый день по пятнадцать минут на перекладине. А мускулы на руках? Как папа говорит: «Не руки, а хвост поросячий! Отжимайся, Витёк, по утрам! Как в армии-то служить будешь?» Витёк отжимался, когда не забывал, но без толку: «поросячий хвост» никак не желал превращаться в нормальные человеческие мышцы.

«Вот Саня из армии вернулся, натренирует меня!» – размечтался Витька. И тут как раз подъехал рейсовый автобус. Витька не в первый раз ехал домой на рейсовом, но ему еще никогда не приходилось преодолевать эту дорогу в одиночку. Всегда рядом были мама, папа или кто-нибудь из старшеклассников. Витька заплатил за билет из денег, выданных отцом на пирожки и чипсы. Мест свободных в салоне оказалось много, и мальчишка сел у окна, за которым мелькали коттеджи и избы, ёлки-березки… И школьный, и рейсовый автобусы ездили по одному и тому же проселочному маршруту. Ребятишки из деревень преодолевали этот путь дважды в день, и Витька помнил чуть ли не каждую кочку на асфальте, чуть ли не каждое деревце.

Например, нравилась ему старая невысокая сосна у ручья. Комель у нее был толстый, шершавый и с одной стороны неровный, будто пузатый. Сосна почему-то напоминала Витьке удава, проглотившего, но не переварившего добычу. Мальчишка фантазировал, что это и есть удав. Охотился в ручье, а потом вынырнул и встал вертикально на хвосте в честь своей охотничьей победы. Однажды на сосну прибили дощечку с рекламой: «Копаем колодцы, кладем бетонные кольца». И номер телефона внизу. Витьке казалось, что сосне больно, что гвозди ранили удава-охотника сквозь чешую коры. Он каждый раз высматривал сосну в окно автобуса, и каждый раз очень хотелось попросить водителя остановиться, выйти и оторвать эту дурацкую дощечку с рекламой для дачников, желающих выкопать колодец…

Витёк недолюбливал дачников. Вечно из-за них случалось что-нибудь плохое. Вот жила в Пантелеевке бабушка Римма – добрая соседка. Витька ей иногда на огороде помогал, и баба Римма в благодарность не столько за помощь, сколько за внимание приглашала мальчика на чай с яблочным вареньем – такого вкусного и ароматного ни у кого больше Витька не едал! В саду у бабы Риммы росла старая яблоня, и именно в ее плодах был секрет рецепта. Мелкие, северные, кислые, в варенье бабы Риммы они казались медовыми. Это был вкус Севера, раскрывающийся не сразу, а лишь тогда, когда трудом на земле заработаешь право на угощение, на сладкое варенье со свежим чаем.

С яблоней, как и с придорожной сосной, Витька дружил. Он очень любил, когда голые, коричневые ветви, без листков еще даже, по весне вдруг покрывались россыпью белых и розовых цветочков. В учебнике по чтению встретилось ему однажды выражение «райский сад» (как раз тогда былины и жития святых проходили), и Витька представлял, что саженец этой яблони принесли в деревню ангелы и ночью, пока баба Римма не видит, посадили на задворках ее избы.