Железные Люди в Стальных Кораблях

– Четыре мушкетера, – ухмыльнулся Беллоди. Цвет его лица колебался между синим и фиолетовым, и виновата в этом была отнюдь не тусклая лампочка. Всетаки здорово его отделали. "А меня?" – подумал Хеллборн и пересчитал языком зубы. Вроде бы все на месте.

– Вот уже второй раз, – продолжал Беллоди.

– Девятый или десятый, – признался Мэнс Эверард.

– Аналогично, – откликнулся Джон Гордон.

– Не могу решить, – не удержался Хеллборн, – столь богатый опыт говорит в вашу пользу или наоборот?

– Что ж, – спокойно ответил Эверард, – я выбрался и никого при этом не предал. Наверно, всетаки в мою.

– Извините.

– Ничего страшного.

– Ваши предложения, господа? – вздохнул Джеймс.

– У нас остался человек снаружи, – напомнил Беллоди.

– Да, конечно, – кивнул Хеллборн. – Пожалуй, в настоящий момент, это самая большая наша надежда.

– Вы уверены в ней? – спросил Гордон.

– Да, абсолютно уверен. И не только по той причине, о которой вы сейчас подумали, – отозвался альбионец. Офицеры и джентельмены покраснели. Все четверо, одновременно.

– Но ведь это же действительно звери! – не выдержал Гордон.

– Бывало хуже? – поинтересовался Джеймс.

– Было повсякому, – неопределенно пожал плечами американец. Эверард только молча кивнул.

– Будем надеяться на лучшее, – промямлил Хеллборн. – Если станет совсем плохо… что ж, тогда рвем веревки зубами и бросаемся на них, как только откроется дверь.

– Если откроет… – Беллоди оборвал себя на полуслове. – Конечно, рано или поздно…

– Вот именно. Кто знает, что придет в голову этим садистам, но вряд ли они заперли нас в этот отсек, чтобы заморить голодом. Могли бы утопить в шлюпке. Воздух поступает, – Хеллборн принюхался и тут же пожалел об этом. – Будем ждать. Рано или поздно, они вернутся для продолжения разговора. ОК, всем отдыхать.

Джеймс первым прислонился к переборке, устроился поудобнее (да, связанные за спиной руки мешали) и прикрыл глаза. Голову немедленно наполнили мрачные мысли, и, чтобы разогнать их, он стал вспоминать все, что знал про абиссинеров.

Белголландцы – нет, тогда это были просто Свободные Нидерланды, Республика Восемнадцати Провинций – окончательно выгнали португальцев и других европейских конкурентов из Аденского залива около 1650 года. Тогда же они принялись превращать временные крепости и торговые форпосты на эритрейском и сомалийском берегу в постоянные поселения. Уничтоженных аборигенов – эфиопов, арабов, сомалийцев при этом никто не подсчитывал. Транзитная торговля процветала, колония тоже.

Полтора столетия спустя в европейскую метрополию пришел Наполеон, превративший старые добрые Нидерланды в новую нехорошую Белголландию. Когда Наполеон пал, из метрополии в Африку прибыли новые поселенцы. Тогда же за белыми колонистами окончательно закрепилось прозвище "абиссинеры", а колония получила свое настоящее имя. Заметную часть новых переселенцев составляли люксембуржцы и белгерманцы ^[5]из Эйпена, Буллингена и других "Восточных Кантонов". С тех пор они совершенно смешались с голландцами и фламандцами, и говорили на одном языке ("африкаансе"), но Белголландская Абиссинская Республика/Белголландский Абиссинский Рейх сохранила/сохранил свое двойное голландонемецкое имя.

Около 1880 года доминион БАРБАР внезапно поднял мятеж против метрополии. Как это обычно бывает, изза какойто ерунды, вроде торговых пошлин на фрукты. Первыми на подавление мятежа прибыли не европейцыбенилюксеры, а морские пехотинцы ВИК. С тех пор абиссинеры недолюбливали своих восточноазиатских кузенов и называли их не иначе, как "виксосы". (Тесное общение с египтянами не прошло даром. Между прочим, верхние египтяне называли "гиксосами" каирских французов).

Воодушевленные своими успехами виксы даже собирались включить умиротворенную Абиссинию в состав ВИКонфедерации, но тут запростестовали уже кузены из другого океана. Добрые граждане Доминиона Белгондурас совершенно справедливо решили, что виксы лезут в чужую зону влияния. Метрополия, не желавшая чрезмерного усиления и без того могущественных азиатских доминионов, поддержала гондурасцев, и виксы неохотно отступили.

Репрессии среди побежденных мятежников были сведены к минимуму, больше того, им кинули сладкую косточку – помогли завершить покорение Эфиопии. Увы, дальнейшее продвижение в Африку было невозможно. Пока шла гражданская война в Абиссинии, хитроумные англичане в союзе с Верхним Египтом совершенно покорили Судан. Тогда абиссинеры развернулись на 180 градусов и поспешили оккупировать Йемен. И в итоге все остались довольны. Кроме покоренных, конечно, но проблемы туземцев не волновали белых шерифов.

Только в 1935м эфиопы подняли восстание, жестоко подавленное в самые кратчайшие сроки. В этой войне и принял участие Рик Блейн.