Железные Люди в Стальных Кораблях

Ван дер Хам машинально посмотрел в ту сторону. Макдональд сделал шаг к камину и схватился за кочергу. Оная кочерга вознеслась над головой белголландского консула. Тот машинально спустил курок. Пуля 800го калибра отбросила губернатора к противоположной стене гостиной, а отдача вернула ван дер Хама на пол.

– Анатоль! Ответь уже наконец!!!

Пауль ван дер Хам тяжело вздохнул и вытащил из кармана еще один патрон.

* * * * *

– Что это было? – спросил капитан Шметилло, выбираясь изпод обломков прожектора и отплевываясь. – Это они нас пытались подорвать? Нет, не похоже. Поручик, вы где?

Поручик Гримальский не отвечал. Несколько секунд спустя Шметилло понял причину.

– Пся крев, как нехорошо получилось.

Он доковылял до двери и забарабанил в нее.

– Эй, как вас там… Верхувен! Вы меня слышите?

Викс ответил не сразу. Голос у него был печальный.

– Я здесь, пан капитан. Вы чтото хотите мне сказать?

– Я готов сдаться. У меня только одно условие, – с трудом выговорил Шметилло.

– Я вас слушаю.

– У меня тяжело ранен товарищ. Вы должны ему помочь.

– Конечно, – легко согласился люггеркапитан. – Мы же не варвары. У нас тоже есть раненые. Их много, черт побери.

* * * * *

– Ну, что тут у нас? – полюбопытствовал штабскапитан Тиммерманс. – Выходите, выходите. Стройтесь. Кто здесь командует?

Ответа не последовало.

– Кто самый старший по званию? – перефразировал белголландец.

– Я… кажется… – неуверенно ответил один из русских офицеров.

– Представьтесь, пожалуйста, – ласково сказал штабскапитан. – Я не кусаюсь. – Тиммерманс находился в добром расположении духа и мог позволить себе это. Пока все шло слишком хорошо.

– Генералмайор князь Воздвиженский, – пленник щелкнул каблуками. – С кем имею честь?

– Штабскапитан Аксель Тиммерманс, Первый Воздушный Флот. Можно просто Аксель, – снова улыбнулся захватчик. – Но это когда мы познакомимся поближе.

Начало прекрасной дружбы было прервано возвращением отправленного в дозор отряда.

– Потеряли трех человек, двое раненых, взят один пленный, – доложил командовавший отрядом мичман ван дер Капеллен.

– Пленный? – переспросил Тиммерманс. – Мичман, вы видите то же самое, что вижу я?

– Простите, герр капитан?

– Какой же это пленный? – удивился старший офицер. – Я не вижу на нем военной формы.

И действительно, фельдфебель Гольтяков был облачен в самый что ни на есть гражданский костюм, в котором обычно ходят представители среднего рабочего класса – скромный пиджачок с карманами, ну и так далее.

– Опять к своей вдовушке ходил, – прошипел его непосредственный командир, поручик Лашманов. – Эх, Гольтяков, Гольтяков…

– Кто такой? – обратился белголландец к приведенному пленнику.

– Фельдфебель Алексей Гольтяков, сто шестнадцатый Ордена Белого Орла первопрестольного князя Ивана Калиты дивизион тяжелых орудий, ваше благородие! – отбарабанил владелец пиджачка с карманами.

– Назавтра бой – их тысяч пятьдесят! – восхитился Тиммерманс. – А нас всего едва пятнадцать тысяч, – несколько неуверенно продолжил он. Давно это было, хотя годы, проведенные в Петербурге, он до сих пор вспоминал с нежностью.

– Смеяться изволите, ваше благородие? – понуро спросил Гольтяков. – Воля ваша, ваша сегодня взяла.

– Ваш братрусак без сабли обойдется? – уточнил штабскапитан.

– Не могу знать, – развел руками фельдфебель. Источник цитат был ему решительно незнаком.

– Ты стрелял в моих солдат? – вздохнул белголландец.

– Так точно. Так вы первые на нас напали. Вы уж не обессудьте. Я вот давеча…

– Мичман, расстреляйте этого человека, – повернулся Тиммерманс к своему подчиненному. – Некто, прикрываясь гражданским костюмом, стрелял в наших солдат. Кто он после этого? Обыкновенный бандит. Расстрелять!

По рядам русских пленников прошло волнение. Поручик Лашманов бросился вперед.

– Послушайте, господин капитан, так нельзя!

– Почему? – удивился викс. – Помоему, очень даже можно!

– Но он же военопленный!

– Военопленные носят военную форму и знаки различия, – снисходительно напомнил Тиммерманс.

– Он был в увольнении! – воскликнул Лашманов.

– Ему следовало вернуться в свою часть, переодеться и только тогда вступить в бой, – заявил белголландец. – В этом случае мы бы не имели к нему никаких претензий. Но в свете данных обстоятельств… Дьявол, мне всегда плохо давались ваши бюрократизмы. Исполняйте, мичман!

Самураи потащили Гольтякова к стене ближайшего деревянного барака.

– Прощайте, братушки! – закричал фельдфебель. – Не поминайте лихом! Помираю за землю Русскую и честь воинскую!..

По рядам русских пленников снова прошло волнение.

– Хальтен! – заорал один из охранявших самураев. Остальные угрожающе взмахнули штыками. – Назад!

Лашманов бросился к генералу Воздвиженскому:

– Господин генерал, сделайте же что нибудь!

– Прекратите истерику, поручик, – прошипел высокий начальник. – Не стоит сердить наших белголландских гостей. Охота вам мараться изза этого быдла…

– Гостей?… – переспросил Лашманов. – Быдло?!.. Ах, ты!..

– Вас будут судить! – визжал князь, пока остальные офицеры оттаскивали от него поручика. – Вы посмели ударить старшего по званию! Под суд пойдешь, мерзавец!