Железный бурьян

— Не кое-что, а все. Тебе-то хоть заплатили за то, что столько раз регистрировался?

— Заплатили пятьдесят, я тебе говорил, еще пятьдесят пять должны. Не видать мне их.

— Получишь.

— Попало в газеты — теперь побоятся. С бродягами связались. Ты же слышал, что Мартин сказал. И будут опасаться, что я их заложу. Я никого не закладывал.

— Так ты без денег?

— Немного есть.

— Сколько?

— Мелочь. На сигареты.

— Ты на индейку все истратил.

— Да, часть ушла.

Билли протянул ему сложенную пополам десятку.

— Спрячь в карман. Нельзя ходить без денег.

Френсис взял бумажку и хмыкнул.

— Я двадцать два года хожу без денег. Но все равно спасибо, Билли. Я с тобой разочтусь.

— Ты уже расчелся. — И он пошел в комнату звонить Джорджу в Трой.

Вернулась на кухню Энни и, увидев, что Френсис рассматривает фото Чедвик-парка, заглянула через его плечо.

— Ты красивый на этой карточке.

— Да, — сказал Френсис. — Я был ничего из себя.

— Некоторые так считали, некоторые — нет. Я и забыла об этой фотографии.

— Надо ее в рамку, — сказал Френсис. — Тут много народу с Северного края. Джордж и Мартин, мальчишки — и Патси Маккол. И Железный Джо. Он хорошо получился.

— Очень, — сказала Энни. — Смотри, какой он тут здоровый и толстый.

Вернулся Билли; Энни положила фотографию на стол, чтобы было видно всем троим. Они сидели на одной скамье, Френсис посередине, и разглядывали карточку, показывая на тех, кого узнали, взрослых и детей. Энни узнала даже одну собаку.

— Замечательный снимок, — сказала она и встала. — Замечательный снимок.

— Ну, он твой, вставь его в рамку.

— Мой? Нет, твой. Тут бейсбол.

— Не, не, Джорджу тоже понравится.

— Ладно, я его окантую, — сказала Энни. — Отнесу в город, чтобы сделали как следует.

— Правильно, — сказал Френсис. — На тебе десять долларов на рамку.

— Эй, — сказал Билли.

— Нет, — сказал Френсис. — Разреши мне, Билли.

Билли усмехнулся.

— Денег не возьму, — сказала Энни. — Спрячь в карман.

Билли рассмеялся и хлопнул по столу ладонью.

— Теперь я понял, почему ты двадцать два года был без денег. Понял, почему мы все нищие. Это у нас в крови.

— Мы не нищие, — возразила Энни. — Мы себя содержим. Нечего говорить, что мы нищие. Ты нищий, потому что ставил не на тех лошадей. А мы не нищие. У нас бывали тяжелые времена, но за дом мы еще платим. И не голодали еще, слава богу.

— Пег работает, — сказал Френсис.

— Она личный секретарь, — сказала Энни. — У хозяина инструментальной компании. Ее там любят.

— Она красавица, — сказал Френсис. — Сварлива малость, когда на нее найдет, но красавица.

— Ей бы надо моделью быть, — сказал Билли.

— Ей не надо, — сказала Энни.

— Нет, надо, черт возьми, надо, — сказал Билли. — Ее звали моделью для пасты «Пепсодент», но мама встала поперек Кто-то ей в церкви объяснил, что модели, ну, знаешь, — легкого поведения. Тебя сняли, и ты по рукам пошла.

— При чем тут это? — сказала Энни.

— Зубы у нее, — сказал Билли. — Самые роскошные зубы в Северной Америке. Красивее, чем у Джоан Кроуфорд. А улыбка! Ты еще не видел ее улыбки, потрясающая улыбка. Как Таймс-сквер, вот какая. Она могла бы быть на афишах от берега до берега. Мы бы в зубной пасте купались — и в деньгах тоже. Но нет, — он показал большим пальцем на мать.

— У нее была работа, — сказала Энни. — И это ей было не нужно. Не понравился мне который ее нанимал.

— Да ничего особенного. Я разузнал про него, — сказал Билли. — Не самозванец.

— Откуда ты мог узнать?

— Откуда я вообще узнаю? Я гений, едрена мать.

— Не выражайся, гений. Ей в Нью-Йорк надо было ехать сниматься.

— И она бы не вернулась, да?

— Может, вернулась бы, а может, и нет.

— Теперь ты понял? — обратился Билли к отцу. — Мама хочет, чтобы цыплятки были при ней.

— Не упрекну ее за это, — сказал Френсис.

— Да, — сказал Билли.

— Этот человек мне не понравился, — сказала Энни. — Вот что главное. Я ему не доверяла.

Никто не ответил.

— Каждую неделю она приносила жалованье, — сказала Энни. — Даже когда компания временно закрылась, хозяин взял ее кассиршей в свой универсальный магазин. Магазин с крытым полем для гольфа. Громадное помещение. Однажды они чуть не пригласили туда Руди Вале. Она узнала много нового.

Никто не ответил.

— Сигарету? — спросил Билли.

— Давай, — сказал Френсис.

Энни встала и отправилась к холодильнику в кладовке. Принесла оттуда масленку и поставила на обеденный стол.

Пришла Пег, как раз когда все замолчали. Она потыкала вилкой картошку, проверила индейку, уже коричневую, и, не полив ее, закрыла духовку. Порылась в ящике, нашла консервный нож, открыла банку с горошком и поставила греть в кастрюле.

— Индейка хорошо пахнет, — сказал ей Френсис.

— Ага. Я сливовый пудинг купила, — сказала она, обращаясь ко всем, и показала жестянку. Потом повернулась к отцу. — Мама говорит, ты ел его на десерт по праздникам.

— Точно, ел. С белым сладким соусом. Сладким-сладким.

— Рецепт соуса на этикетке, — сказала Энни. — Дайка сюда, я сделаю.

— Я сама, — сказала Пег.

— Приятно, что ты вспомнила, — сказал Френсис.

— Невелики хлопоты, — сказала Пег. — Пудинг готовый, только разогреть, прямо в банке.