Железный Человек. Латная перчатка

Прото-Тони бросил кухонную лопатку и не стал даже тратить время на то, чтобы снять передник.

— Приношу свои извинения, Шошона, — сказал он искусственной девушке в золотом бикини, — но моя помощь требуется в другом месте. По правде сказать, требуется срочно. Помощь явно нужна самому Тони.

Даже роботизированный Старк соображал неплохо.

Выполнив ускоренную предполетную проверку, Прото-Тони оторвался от палубы и стремительно поднялся в утреннее небо, во время полета в буквальном смысле сбросив с себя кожу — и вместе с ней фартук. Клочки пластиковой плоти слетали с черепа андроида, поскольку он приблизился к скорости звука, и на месте черепа обнаружился шлем Железного Человека. Это объяснило, почему Пятница — точнее, Сирша — посчитала, что Прото-Тони слишком накачанный: под кожей у него был спрятан полностью функционирующий летающий костюм — еще один факт, который миллиардер-параноик предпочел от всех скрыть.

Это был средний костюм для чрезвычайных ситуаций, «сшитый» с целью предупреждать все возможные нужды Тони Старка. Это была своего рода мудрая «скорая помощь» — пусть даже «скорая помощь», которой необходимо было каждые две недели менять батарейки.

Несмотря на то что на «Тангриснир» в этот момент были направлены десятки камер, лишь одному зоркому фотографу удалось запечатлеть драматический взлет Прото-Тони, и когда он просмотрел, что у него получилось, то понял, что в кадре — летающий повар.

— Опять цифровой глюк, — подумал он с отвращением и удалил фотографию.

Прото-Тони зафиксировал местоположение Тони и отметил, что у того ускоренный пульс и повышенное кровяное давление. Старк был ранен, обезвожен и утомлен, и андроид присвоил ему статус «спасти», что, если перефразировать, означало вломиться туда, где Тони находился. Костюм стремительно развивал звуковую скорость и так же быстро ее снижал, понимая, что на такой скорости может сломать все кости в теле Тони.

Скорость приближения костюма оказалась не единственной трудностью. Хотя средняя скорость падения мистера Старка составляла удобные ноль метров в секунду, скорость все- таки непредсказуемо менялась, как и его траектория, поэтому вычисления оказались весьма сложными и ненадежными. Короче говоря, костюму нужно было принять срочное трудное решение.

Однако пара вещей были совершенно ясны.

Во-первых, ловить Старка придется под водой.

Во-вторых, несколько костей все же будут сломаны.

Рассчитав оптимальный угол приземления, Прото-Тони нырнул под воду. Согласно его подсчетам, он все еще был в полутора километрах от своего хозяина.

Тони делал всё, что мог, чтобы замедлить свое падение с помощью антигравитационного двигателя, но это не сработало. Любой ныряльщик, когда-либо прыгавший со скалы, скажет ему, что с такой высоты лучше падать «солдатиком» и разрезать воду, как карандаш, а не крутиться в воздухе, как колесо или сумасшедшая петарда. Это был не первый раз, когда Старк цадал в воду с высоты, но в прошлые разы он был одет в боевой костюм и практически не чувствовал соприкосновения с поверхностью.

Если точнее, в прошлый раз вместе с ним был Роди — это была демонстрация работы нового костюма на пирсе Малибу, организованная в благотворительных целях и призванная собрать деньги для детей. Железный Человек и Военная Машина в течение нескольких минут кидались друг в друга огненными шарами и уже собирались начать образцово-показательный поединок, как вдруг все системы Тони отказали, и миллиардер свалился прямо в Тихий океан.

Роди смеялся до колик, вылавливая Тони из воды и отправляя его обратно в лабораторию.

— Чувак, как здорово, что костюм выдержал, — произнес он между приступами смеха, — потому что с такой высоты упасть в воду — все равно что на бетон.

Тони тоже начал смеяться вместе с ним.

Сейчас он не смеялся.

Мир проносился мимо, как в сине-зеленом калейдоскопе, и он еле успел развернуться к воде головой вверх, прежде чем резко вошел в нее ногами — которые защищали лишь компрессионные беговые кроссовки. Их наполненные воздухом подошвы взорвались с таким звуком, будто кто-то выстрелил из пистолета, а потом переломились обе его лодыжки; вслед за ними, спустя буквально миллисекунду, — левая большеберцовая и правая малоберцовая кости, и Тони Старк утратил способность трезво мыслить, потому что весь мир превратился для него в комок боли. Лишь одно слово билось в его сознании: «Прости. Прости. Прости».

Впоследствии Тони будет часто задумываться о том, за что именно он просил прощения в момент предполагаемой смерти, но ему так никогда и не удастся выбрать что-то одно. Однажды он попытается поговорить об этом с Роди, который скажет ему:

— Совершенно неважно сейчас, о чем ты сожалеешь, бро. Важно то, что ты достаточно сильно поменял свою жизнь, чтобы в следующий раз знать, что ты о себе гораздо лучшего мнения.

На что Тони ответит:

— Большое тебе спасибо, Опра.

На что Роди снова обидится, и приятели опять начнут драться в кабинете Старка и собьют со стены бесценную картину Оливера Джефферса, нарисованную на бумаге ручной работы.