Железный Человек. Латная перчатка

Жук побледнела и отрицательно замотала головой:

— Нет, шеф. В это я никогда не поверю. Никогда. Я сейчас жива и стою здесь исключительно благодаря вам. Так что моя жизнь полностью в вашем распоряжении.

— В таком случае, мисс Жук, почему вы задали этот вопрос? Вы же не хуже меня знаете, что именно случится с девочкой.

Левек явно изголодался по свежей кровушке:

— Можно я это сделаю, шеф? Я в ужасном настг’оении.

— Нет, Фрэдди, — ответил Мандарин. — Мисс Жук задала вопрос, и теперь она должна ответить на него своими действиями.

Жук сглотнула, но возражать не осмелилась. Если бы она возразила, то проделала бы тот же маршрут со скалы в море, что и Старк только что.

— Я все сделаю, шеф, — ответила она. — Считайте, что все уже сделано.

— Хорошо, просто замечательно, — ответил Мандарин, и к нему вернулось хорошее настроение. — Только побыстрее. Или помедленнее, как вам больше нравится. У нас еще целый час.

«Лучше пусть будет побыстрее, — подумала Жук. — Да, точно побыстрее».

Она запустила мотор, и квадроцикл, ревя, помчался вдоль берега по направлению к средневековой тюрьме — поскорее, пока она не передумала.

Многие подростки страдают довольно типичными болезнями: прыщи, астма, негативное отношение к собственному телу и так далее. Но характерная черта подростков, которая чаще всего дьявольски выбешивает людей любого другого возраста, — это тот факт, что подросткам, по их мнению, уже всё известно. Для этого явления даже существует медицинский термин: метакогнитивная наивность. Тинейджеры даже не допускают мысли, что их соображения — это просто одна из возможных интерпретаций происходящего, и убеждены, что зрят в самую суть вещей. Большинство подростков выходят из этого состояния всезнаек, просто-напросто вырастая и проходя один за другим все необходимые этапы эмоционального развития, но Сиршу Тори от метакогнитивной наивности собирались излечить другим способом — а именно насильственной смертью.

Ирония состояла в том, что произошедшие события уже помогли ей вступить на путь исцеления, так что никакого лечения больше не требовалось.

«Хотя я сомневаюсь, что Мандарин примет это во внимание», — думала Сирша, ожидая, пока приспешники террориста вернутся и прервут ее недолгое заключение.

Сирша знала о метакогнитивной наивности всё, но не верила, что сама ею страдает, потому что ей в самом деле было известно практически всё. Ну, точнее, было известно до того момента, когда Мандарин вывернул ее гениальный план наизнанку. Это на время расстроило ирландку, пока, наконец, она не осознала, что на самом деле Мандарин ничего наизнанку не выворачивал. Он просто паразитировал на ее планах, преследуя свои собственные цели.

«Так что мой план на самом деле был торжеством истинного гения!»

Это немного подбодрило ее, пока она вдруг не вспомнила, что Тони Старк сейчас, скорее всего, мертв, и все это из-за нее, а вскоре несколько министров по вопросам окружающей среды присоединятся к нему в загробном мире.

«Но я вряд ли доживу до того момента, когда это случится», — уныло подумала она.

Сирша начала фантазировать о том, как появится в Европейском суде и будет объяснять, что это все не ее вина, что на самом деле она всего лишь пыталась спасти сестру Лиз и нескольких африканских девочек.

«Может быть, я и в самом деле страдаю ме- такогнитивной наивностью», — решила она.

Неожиданно голову подняла бесстрашная часть личности Сирши.

— Выше нос, девочка моя. Пока еще никто не умер. Старку, возможно, удалось спастись. И есть вероятность, что он всех спасет. Разве ты хотела бы отправиться в могилу со всеми этими смертями на твоей совести? Особенно если они пока еще не умерли, и у тебя есть шанс их спасти.

«Нет, — решительно подумала она, — не хотела бы».

Итак, как ей выбраться отсюда? Для такой умницы, как она, выход всегда найдется — например, каким-то образом перехитрить террористов.

Как оказалось, перехитрить следовало только одного из террористов — Вихрь Жук, которую послали с единственной целью: убить юную доверчивую Сиршу Тори. Сердцем Жук воспротивилась этому. Не то чтобы ей не доводилось убивать раньше, но она была скорее лихачкой и гонщицей-угонщицей, чем убийцей.

«В конце концов, прозвище у меня не Мокрушница Жук», — подумала она.

Ее раздражало, что Мандарин так неразумно распределяет обязанности, но она быстро запрятала эти мысли поглубже, потому что многие верили, что Мандарин обладает телепатическими способностями, а он не потерпит неподчинения, даже в мыслях.

Но не расстраиваться из-за подобного поручения было сложно.

В конце концов, кому нравится убивать детей?

Никому, разумеется. Разве что Фрэдди Левеку, который чувствовал себя счастливым, только когда душил кого-нибудь голыми руками.

— Нет ничего пг’екг’аснее ощущения, когда жизнь уходит из тела человека, — признавался он недавно, и ему пришлось повторить фразу несколько раз, прежде чем она его поняла.