Железный Феникс 3

— Сначала мы сочли, что чем-то его прогневали, — продолжает Рах Шан. — Однако время шло, но ничего не менялось. Никакие усилия Владычицы и Семи служителей не увенчались успехом. Наш бог словно заснул.

— Или сбежал, — ухмыляюсь. И тут же ловлю преисполненный угрозы взгляд. — Ладно-ладно. Уснул так уснул. И что же случилось дальше?

Советник не отвечает. Вместо этого он отходит к кровати и задумчиво смотрит на неё, будто желая найти там ответ на все вопросы. Наконец отвечает:

— Как оказалось, проблема возникла не только в общении с богом. Только поняли мы это не сразу. В семьях кхелотов перестали рождаться дети. Речь о вымирании пока не идёт — всё-таки время нашей жизни почти не ограничено. Но естественная убыль всё же имеет место.

— И поэтому вы жёстко контролируете местоположение своих сородичей, — соображаю я. Рах Шан кивает. — И всё же не понимаю, зачем мне сейчас всё это знать.

— Ишь ты, какой нетерпеливый, — усмехается советник. — Терпи, Макс, ведь ты теперь вляпался в наши дела по полной. И мы вместе с тобой.

— Из-за Гайлы? — хмурюсь недоверчиво.

— Ага. Как думаешь, что делает кхелот вроде меня на службе у кайзера?

— Служит советником, — предполагаю самое очевидное.

Рах Шан хмыкает:

— Не такой уж я ценный советник, как выяснилось. На самом деле у меня другая задача. Ты ведь слышал что-нибудь о социмах?

Припоминаю, как Сам Ёл называл этим странным словом меня.

— Почти ничего, — мотаю головой. — Только название.

Советник возвращается поближе ко мне и понижает голос:

— Сейчас об этом уже мало кто знает. Но изначально кхелоты были созданы для служения. На протяжении всей истории наши собратья стояли за спиной величайших правителей и полководцев. Помогали им, поддерживали и защищали. Избранный кхелот становился армом, оружием. А того, кому он служил, называли социмом, партнёром. Такая связь была залогом глобальных изменений и прославляла наши народы. Ну а теперь…

— Такая связь возникла между мной и Гайлой, — соображаю я. Так вот откуда эта её манера обращаться в меч! Довольно удобно вообще-то. — И что же в этом плохого?

Чистейший хмыкает.

— Даже не знаю, с чего начать. На самом деле вы всем кругом умудрились насолить. Во-первых, — он загибает указательный палец, — кайзеру это не понравилось. Он ведь и сам в социмы метил.

— Только не говори, что ты должен был стать его мечом, — снова соображаю я.

Советник кивает:

— Если получится. Я ведь у него далеко не первый претендент на роль арма. Это было главное, о чём мы с ним договорились после пробуждения. Но у нас ни разу так ничего и не получилось. Связи не возникало. И вот появляетесь вы.

Пожимаю плечами:

— Это проблемы кайзера. Мы ж ему не мешаем продолжать свои попытки дальше.

Рах Шан вдруг шкодливо ухмыляется.

— Как раз-таки мешаете. Дело в том, что двух таких пар одновременно быть не может. Такой закон мы приняли, когда интересы двух социмов пересеклись и арм пошёл на арма. Этот конфликт чуть не уничтожил расу кхелотов.

Вот теперь раздражение правителя и его же интерес к моей персоне становятся понятными. И мнится мне, совсем это не к добру.

— Ладно, с кайзером понятно, — поторапливаю призамолкшего советника. И припоминаю взбешённого Сам Ёла. — А вашим-то что в этом не понравилось?

Рах Шан, сцепив руки за спиной, принимается вышагивать туда-сюда.

— Так сразу и не объяснишь. Помнишь, я рассказывал о том, что у кхелотов перестали рождаться дети? Это не совсем так. Единственным ребёнком, который появился за последние тридцать лет, была Гайла. К тому же она обладала величайшим уровнем божественной силы, с которой, увы, не всегда могла справиться. И поэтому именно её Владычица посвятила богу. Есть мнение, что таким образом можно его пробудить. Или вернуть на нашу планету, если он её покинул.

— Они собираются принести её в жертву?! — восклицаю возмущённо.

Советник останавливается и кивает:

— В какой-то степени, да. Она должна стать сосудом для его великого духа.

— Бред какой-то! — теперь уже по комнате вышагиваю я, широко размахивая руками. — Вы ведь не можете на самом деле в такое верить! Вы ж не все поголовно поехавшие!

Рах Шан загадочно улыбается. И я понимаю: все. Даже он такой же двинутый, как и его Владычица. И в целом даже не против подобного развития событий. Просто по какой-то причине решил помочь своей племяннице.

— И почему же ты мне всё это рассказываешь? — спрашиваю в лоб. — Неужто перестал верить в этого своего бога?

Красные глаза Рах Шана устремляются куда-то вдаль.

— Я верю, — медленно произносит он, — что бог, которому я служу, справедлив. А ещё в то, что он заботится о своём народе. О каждом из нас. Поэтому он не может использовать тело кхелота в качестве сосуда. Раньше я не вмешивался, потому что не хотел идти против мнения большинства. Теперь, когда между тобой и ею возникла связь, я отчётливо вижу в этом божественную волю. И значит, я прав, а большинство ошибается.

Рах Шан замолкает, размышляя, видно, о своих возвышенных материях. Я в них ничего не понимаю. По мне, так все его речи — лютый бред. Но пока он мне помогает, пусть думает, что хочет.