Железный Феникс 3

Хотя новость и правда сбросила с моих плеч значительное бремя. Почему-то кажется, что чем дальше Гайла от святилища, тем лучше.

— И? — Капец в очередной раз встряхивает пленника. — Теперь идём все вместе выручать прекрасную даму?

Переглядываемся с советником. Качаю головой:

— Раз уж мы здесь, надо пользоваться. Ведь непосредственной угрозы для Гайлы нет.

— Нам нужно в святилище, чтобы докопаться до сути, — кивает Рах Шан. — Таким образом мы выручим не только даму, но всех этих бедолаг.

И указывает на разложенных вокруг служителей. У меня на языке вертится совсем другое слово, которым можно назвать этих уродов, но я лишь покрепче стискиваю зубы. Судить и рядить будем потом, когда ухватим Владычицу и её подручных за хвосты.

— А чтобы «бедолаги» не подняли шум, — потираю руки, — нужно их обездвижить. Капец, оставь пацана мне и займись уборкой.

Тролль послушно разжимает ладонь. Молодой кхелот шлёпается задом о покрытие дорожки и коротко охает.

— Поговорим? — спрашиваю проникновенно, слегка к нему наклоняясь. — Сдаётся мне, что поведать ты можешь о-о-очень много.

Юнец испуганно следит за тем, как деловитый Капец извлекает из своего инвентаря незнакомые мне приспособления, которые прилаживает к запястьям и щиколоткам бесчувственных служителей. Затем хватает старшего и оттаскивает его куда-то в глубь кустов.

Парень судорожно сглатывает, слишком отчётливо понимая, что совсем не хочет оказаться на месте своего начальника.

— Я всё-всё расскажу, — заверяет он. — И проведу, куда надо. Только не бейте, ладно?

Да, людей (и кхелотов!) подобного склада я не люблю. Вот только есть у них одна прекрасная черта — полное отсутствие принципов. Поэтому с ними, в отличие от идейных, договариваться не в пример проще.

— Рассказывай по порядку, — разрешаю. — Что случилось с этой женщиной?

Юнец бросает взгляд на бездыханное тело и уточняет:

— Вам с самого начала рассказывать?

— Конечно.

— Раз в полгода мы проводим сватовство, — тяжело вздыхает служитель. — Бог указывает на подходящую невесту. А потом она входит в храм.

— Зачем? — глаза Рах Шана светятся в темноте. Он словно ищейка, которая принюхивается к оставленному неведомой тварью следу.

Парень снова вздыхает:

— Известно, зачем. Вороньему богу нужно что-то кушать.

«Враньё! — ревёт Корви так громко, что у меня чуть не взрывается голова. — Бог такое жрать не станет!»

— Тем более, мёртвый, — киваю. — То есть, он принимает пищу раз в полгода?

Служитель торопливо мотает головой:

— Сначала так оно и было. Теперь еда нужна каждый день. Пробуждение совсем скоро…

— Работниками храма он тоже питается? — припоминаю свои недавние подозрения.

— Да, — тут же отзывается пленный. — Ещё преступниками и… экстранами. Иногда.

— Сколько в храме осталось служителей? — вступает Рах Шан, на мгновение опережая мой вопрос на ту же тему. Надо ведь знать, с кем и в каком количестве придётся иметь дело.

— Во внешней службе нас всего семеро, — охотно делится служитель. — По двое в три смены и начальник. Сколько во внутренней — не знаю. Нам запрещено входить дальше зала молений. Только начальник мог.

Теперь вздыхаю уже я. Говорю Рах Шану, кивая в сторону кустов:

— Придётся, видно, того старикана на ноги ставить. Этот нам не помощник.

— Помощник, помощник! — тут же вскидывается служка. — Я план хорошо знаю, богом клянусь! Меня ж сперва хотели во внутреннюю службу поставить.

— Первый день тут работаешь, да? — поддеваю я.

Но кхелот не обращает внимания на насмешку. Он полон желания убедить нас в своей полезности.

— Да мне самому это всё поперёк горла встало! — горячо выговаривает он. — Я ж богу служить пришёл, а не с невестами этими…

— Однако слова против ты не сказал, — не могу сдержать упрёка. — Значит, всё устраивало.

Глаза кхелота становятся круглыми от возмущения:

— Ага, скажешь им! Чтобы меня потом вот так же выносили? Я себе не враг.

Да, понимаю. Своя рубашка ближе к телу, а хата всегда с краю. Но вот принять это и простить такое гадство — не получается.

— Так ты утверждаешь, что можешь проводить нас в сердце святилища? — возвращается Рах Шан к главной теме. — Сам я там был всего один раз и дороги уже не помню.

— Да, да! — с заметным облегчением улыбается служитель. Советник явно кажется ему намного более приятным собеседником, чем наглые экстраны.

Как по мне — совершенно напрасно. Даже не представляю, какие мысли сейчас скрываются за его внешним спокойствием. Врагу не пожелаешь вот так вернуться в родные пенаты.

— Ладно, — соглашается советник. — Будь по-твоему. Веди.

Служитель аж подскакивает от радости. Кланяется, бормочет какие-то слова благодарности.

Тем временем Капец возвращается из кустов — последней он относил туда злосчастную божью невесту.

— Порядок, — гудит он, символически отряхивая ладони. — Пока не отпустим, они оттуда не дёрнутся.

— Значит, идём внутрь, — подвожу итог. — Только стоит, наверное, нашего провожатого стреножить. А то вдруг прытким окажется.

Служитель отчего-то бледнеет. Как будто я ногу ему предлагаю отпилить! Видно, неправильно истолковал мои слова.