Железный комендант

Допустим, он бросит гранаты, а затем, выскочив из укрытия, покосит всех автоматными очередями. С собой у него были четыре магазина, однако использовать в реальных условиях боя он мог только один. Перезарядить автомат ему никто не позволит. Одна надежда – выхватить оружие у убитого и продолжить бой, когда кончатся патроны в АКМ. Можно пойти, наконец, врукопашную, только это уже совсем абсурд. Ветров просчитывал ситуацию и так и эдак, но каждый раз приходил к выводу, что риск слишком велик. Кто-то из бандитов успеет укрыться за деревом, а потом всадит в него пулю или швырнет под ноги гранату. Тут уж никакие знания восточных единоборств не помогут. Оставался один путь – следовать за противником и ждать, когда бандиты выйдут на относительно большую поляну, лишенную деревьев, а потом использовать фактор внезапности.

– Рядом, – тихо сказал он Ральфу и пошел параллельным с китайцами курсом.

Бандиты даже не старались соблюдать тишину. Ветрову удалось обойти бандитов метров на тридцать. Продравшись через густой еловый подлесок, он наконец вышел на обширную поляну, поросшую кустарником и кустами малины. Место идеально подходило для боя. Китайцы шли прямо к нему. В конце поляны на границе с лесом был небольшой холм. Ветров забрался на него, укрылся в кустах, приготовил автомат, гранаты и стал ждать. Ральф тихо сидел рядом. На фоне звездного неба собака выглядела черной статуей. Двигались лишь уши, чутко улавливая шаги приближающихся людей. Когда китайцы приблизились к холму, Ветров снял прибор ночного видения, резко вскочил, врубил мощный фонарь и, направляя его луч врагам в глаза, заорал во все горло на китайском:

– Стоять! Никому не двигаться! Второе отделение – приготовиться к стрельбе. Одно движение, и вы будете убиты!

Ральф также вскочил и стал носиться вокруг по кустам, громко лая. Собачий лай отражался многократным эхом. Ветров подумал, что если бы он был на месте врага, то по обилию шума решил, что в кустах засели человек десять, да еще с собаками.

– Бросить оружие и поднять руки! – продолжал орать Данила, усиливая нажим. – Малейшее движение, и мы откроем огонь! Бросайте оружие, руки за голову!!!

Для пущей убедительности он несколько раз передернул затвор. И это сработало. После того, как их встретили на заставе, бандиты поверили, что вновь угодили в ловушку. Ветров видел, как они бросают оружие и поднимают руки.

– Отойти от оружия, – проорал он, – три шага назад!

Они повиновались безропотно. Убедившись, что расстояние достаточное, майор скомандовал сам себе:

– Петров, собрать оружие!

И, скатившись с холма с автоматом в руках, подошел к разбросанному на земле оружию. Фонарь он оставил висеть на ветке, и теперь его луч освещал лица бандитов. Они видели пограничника в форме и не пытались оказать сопротивление. Затем их взгляды приковал Ральф, появившийся из кустов. Пес встал между ним и бандитами, оскалил зубы и грозно зарычал. Отличное прикрытие. Ветров усмехнулся, думая, как легко ему все удалось. Обычно все намного сложнее. Собрав все оружие, майор отнес его обратно на холм и свалил в расщелину. Потом снял фонарь, погасил его, надел прибор ночного видения, вновь спустился к задержанным и объявил на китайском:

– Что ж, орлы, давайте в обратный путь. Я хочу успеть к завтраку, поэтому пошевеливайтесь.

* * *

Храмской очнулся через три часа. Ему очень повезло, что все окна оставались открытыми и помещение проветрилось, пока он находился в глубокой отключке. Другим важным фактором являлось отличное здоровье Виктора Борисовича. Его сильный выносливый организм, не сталкивавшийся с работой и умственными перегрузками, быстро справился с психотомиметическим сильнодействующим отравляющим веществом китайского производства. Однако не без последствий.

Сначала Храмской просто лежал на полу, не понимая, где находится. Он не чувствовал своего тела, совершенно оглох и не хотел ни о чем думать. Сама мысль о том, чтобы подумать, вызывала в нем отвращение. Она напоминала ему большой комок зеленой сахарной ваты, который застрял у него в голове. В свою очередь эта сахарная вата напоминала ему о космосе, пчелах и курительных трубках. Все дикие ассоциации, рождавшиеся у него в голове, казались Храмскому абсолютно нормальными и логичными. Потом он принялся рассуждать сам с собой о побелке на потолке, который видел, и пришел к выводу, что если ее покрыть сверху зеленой краской, то, возможно, его выберут в президенты. Потом он заметил кейс, стоявший рядом со столом, – тот, который еще не был вскрыт. Это послужило началом новой волны мучительных параноидальных рассуждений. Храмской пришел к выводу, что если открыть его в туалете, то ни газ, ни электрошок на него не подействуют. В эту минуту он был уверен на сто процентов, что, входя в туалет, становится неуязвимым, а все потому, что у него есть водительские права. Через секунду он забыл о кейсе, заметив, что шторы на окне превращаются в руки и машут ему, а затем за окном пролетел бульдозер, у которого вместо кабины была мясорубка.