Железный король

— Не ходи, — сказал он тихо и серьезно. Я удивленно подняла глаза. Извечная дурашливая улыбка исчезла с лица моего друга. Он крепко сжал челюсти, а взгляд его стал по-настоящему страшным. — Будет беда, я чувствую. Качок что-то задумал… не зря он полдня проторчал со своими приятелями у принтеров. Мне это не нравится. Пообещай, что не пойдешь.

Нет, ну надо же!

— Ты что, подслушивал? — набросилась я на него. — Совсем уже, да? Тебе не объяснили, что подслушивать нехорошо?

— Уолдрону на тебя наплевать, — Робби вызывающе скрестил руки на груди. — Он разобьет тебе сердце, принцесса. Поверь, я знаю, навидался таких.

Я взбесилась, что он посмел сунуть нос в мои дела, взбесилась оттого, что он может оказаться прав.

— Это не твое дело, Роб! — рявкнула я. Он удивленно поднял брови. — Я сама о себе способна позаботиться, ясно? Не лезь куда не просят.

В его глазах мелькнула обида.

— Хорошо, принцесса. — Он поморщился, вскинул руки. — Не ори так. Забудь, что я сказал.

— И забуду. — Я вздернула подбородок и, не оборачиваясь, выскочила из класса.

По дороге в столовую меня подтачивало чувство вины за то, что накричала на Робби… Впрочем, иногда он переигрывает в своей излюбленной роли старшего брата: ревнивый, чрезмерно заботливый, извечно присматривающий за мной, как приставленный. Даже не помню, когда мы с ним познакомились; мы как будто всю жизнь были вместе.

В столовой было шумно и мрачно. Я заглянула внутрь, высматривая Скотта: вон там, сидит за столом в самом центре зала, окруженный толпой девчонок-танцовщиц из группы поддержки и приятелей-футболистов. Я помедлила. Нельзя же просто подойти к его столу и сесть с ним рядом? Анжи Уитмонд со свитой порвут меня на кусочки.

Скотт поднял голову, заметил меня и расплылся в ленивой улыбке, которую я сочла приглашением и стала пробираться меж столов в его сторону. Он вытащил из кармана айфон, нажал на кнопку и посмотрел на меня со странным прищуром и все той же непонятной улыбкой.

Где-то рядом зазвонил телефон.

Я вздрогнула от неожиданности, но не остановилась. Сзади послышались шумные ахи и охи, истеричный смех и неприятный шепоток — такой, что сразу понимаешь: сплетничают о тебе. Я затылком чувствовала чужие взгляды, но старалась не обращать на них внимания и шла вперед.

Зазвонил еще чей-то телефон.

И еще.

Шепот и хихиканье распространялись по столовой, как лесной пожар. Мне вдруг сделалось неловко, будто на меня светил невидимый прожектор, выставляя напоказ. Не надо мной же все хохочут. Окружающие показывали на меня пальцами, перешептывались, но я изо всех сил старалась не обращать на них внимания.

— Але, красотка! — Кто-то шлепнул меня по попе, и я вскрикнула.

Резко обернулась и сердито уставилась на Дэна Оттомана, белобрысого, веснушчатого кларнетиста из школьного оркестра. Он ухмыльнулся мне и подмигнул.

— Да ты, оказывается, знаменитость! — с сальной улыбочкой протянул он. — Приходи на репетицию! Дам тебе на флейте поиграть!

— Ты что несешь? — рявкнула я.

Он осклабился и протянул мне свой телефон.

Сначала на экране ничего не было. А потом загорелись ярко-желтые буквы: «Что общего у Меган Чейз с холодным пивом?»

Я разинула рот. Текст сменила картинка. Моя фотография со Скоттом, на парковке, в обнимку. Скотт широко улыбался. Но только на этот раз — у меня челюсть отпала! — я оказалась по пояс обнаженной и недоуменно таращилась на зрителей пустыми глупыми глазенками. Конечно, фотошоп: тело на фотографии было некрасивое, тощее, кукольно-бесполое, грудь плоская, как у двенадцатилетки. Я застыла, сердце перестало биться, а на экране высветилась вторая половина сообщения.

«Она такая же доступная дешевка!»

Сердце у меня ушло в пятки, щеки запылали. Я в ужасе перевела взгляд на Скотта: его друзья зашлись хохотом, показывая на меня пальцами. В столовой звонили все новые телефоны, и я буквально физически чувствовала расходившиеся вокруг меня волны смеха. Я задрожала, в глазах защипало от слез.

Закрыв лицо ладонями, я бросилась прочь, пока не успела совсем по-детски расплакаться. Вслед неслись взрывы хохота, ядовитые слезы горько жгли глаза. Я умудрилась пересечь всю столовую, ни разу не запнувшись о скамейки или собственные ноги, рывком распахнула двери и вырвалась в коридор.

Следующий час я просидела в дальнем углу женского туалета, горько всхлипывая и мечтая уехать в Канаду или на Фиджи — далеко, как можно дальше! В этом штате я никогда больше не осмелюсь никому показаться на глаза.

Наконец слезы иссякли, я перестала всхлипывать и задумалась о том, какая же я в последнее время несчастная.

«Наверное, мне должно быть лестно, — с горечью подумала я, затаив дыхание, потому что в туалет вбежала стайка младшеклассниц. — Скотт не поленился самолично разрушить мою жизнь. Держу пари, такого еще никто не удостаивался. Вот повезло-то! Я величайшая в мире неудачница».

К глазам опять подступили слезы, но плакать я уже устала и на этот раз сдержалась.