Железный лес

– Потому что у такого типа, как твой Маневич, явно больше одного врага. А убить тебя или кого-нибудь другого – им безразлично, – Игнат говорил почти скучающим тоном. – Единственный выход – больше никаких контактов с Маневичем. Я ведь предложил тебе прекрасный способ заработать. Никакой торговли, работа по твоей специальности. Почему ты отказываешься от стопроцентного варианта и предпочитаешь эту страшную историю? Тебя же предупредили, что он не заплатит!

– В любом случае я должна с ним объясниться, – Александра взяла со стола телефон. – Даже если больше не буду на него работать.

* * *

Дозвониться до Маневича оказалось невозможно. Включался автоответчик, предлагавший оставить сообщение, но Александра не собиралась прибегать к его услугам. Игнат, наблюдавший за ее напрасными попытками, вновь подал голос:

– Да плюнь ты на него! Просто плюнь. Тебе же люди объяснили, что он продает картины тайком от жены, а это их совместно нажитое имущество. Он кругом неправ.

– У нас договор, как ты не понимаешь?! – Александра, выйдя из себя, вытряхнула содержимое сумки на рабочий стол и протянула Игнату бумаги: – На, почитай. Я, как всегда, сперва подписала, потом прочитала. Предусмотрена неустойка на случай моего отказа. Но я же не собиралась отказываться! Если бы ты видел это собрание! Это же мечта – работать с такими картинами! В последнее время я торговала одним мусором.

Игнат нацепил очки и принялся изучать договор.

– Здорово он тебя прищучил, – заметил он, не поднимая глаз от бумаг. – Ты ему будешь должна, если уйдешь. Надо, чтобы он сам от тебя отказался.

– И как это сделать?

– А не делай ничего, – Игнат небрежно бросил договор обратно на стол. – Поезжай туда, расскажи, что предлагаешь людям картины, но желающих пока нет. Никому ничего не предлагай, естественно. Он сперва полезет на стену, а потом сам отпадет, если ты ничего не будешь продавать. Самое главное – отделаться от него.

– Помолчи. Я пытаюсь дозвониться. Он все утро пытался меня найти.

Очередная попытка закончилась столкновением с автоответчиком. Александра извлекла из бумажника визитку секретаря. Галина ответила сразу.

– Да, Иван Алексеевич сказал, что не может до вас дозвониться, – подтвердила Галина. – Он беспокоится, что вы не выходите на связь.

– Могу я с ним поговорить?

– Сейчас у него люди, вряд ли. Когда Иван Алексеевич освободится, я ему передам, что вы звонили. У вас все в порядке?

Александра, на миг запнувшись, ответила, что у нее есть вопросы.

– Хотелось бы встретиться с Иваном Алексеевичем, желательно сегодня.

– Я сейчас посмотрю, что можно устроить… – голос Галины слегка отдалился и затем вернулся с прежней ясностью: – Думаю, если вы подъедете часам к шести, у Ивана Алексеевича найдется свободное время. Если что-то изменится, я вам перезвоню. Вы уверены, что ничего срочного нет?

– Я вполне могу подождать до шести, – ответила Александра.

Дав отбой, она сразу позвонила Балакяну. Тот ответил немедленно:

– Рад, что вы перезвонили, Саша. Как у вас дела? Можете прислать фотографии?

– Давид… – Александра замялась. – С фотографиями нужно будет немного подождать.

– Саша, будьте со мной честны, – надтреснутый голос в телефоне завибрировал. – Вы предлагаете эти картины кому-то еще?

– Вовсе нет. Я сейчас должна выяснить пару моментов, как раз насчет этой продажи.

– Есть сомнения в подлинности?

– Нет-нет. Просто кое-что уточню. Я немедленно вам позвоню, Давид.

Балакян был явно разочарован. Зная его мнительность, Александра не сомневалась – он решил, что она нашла более выгодного клиента.

– Завтра я возвращаюсь в Москву, – проскрипел он. – Мне тут не нравится. Самочувствие ухудшилось. Питание не подходит, мало процедур. И терапевт ничего не понимает. Назначил общий анализ крови и все. Как в пионерлагере. Так вы правда оставляете картины за мной?

– Или их получите вы, или никто не получит! – твердо заявила Александра.

Игнат, слушавший весь разговор, поднял вверх большой палец. Художница уже собиралась попрощаться, как вдруг Балакян остановил ее вопросом:

– Да, вы слышали, что вчера случилось? Федор Телятников, у него магазин был возле Мясницкой… Знаком вам?

– Я слышала, – с упавшим сердцем ответила она. – Я уже знаю.

– Какой ужас… Застрелили в собственном магазине. Говорят, это ограбление.

– А кто говорит?

– Да все уже знают. Я ночь не спал.

– Подождите… – Александра пыталась собраться с мыслями. – А когда вам сказали? И кто? Это случилось только вчера вечером.

– Да это неважно совершенно, кто и когда сказал, – проскрипел Балакян. – Важно то, что случилось. Мне по делу звонил этот, как его фамилия, все забываю… Рыжий, старинными тканями торгует. Вы его должны тоже знать. Эмиль.

– Эмиль?! Вам вчера вечером позвонил Эмиль и рассказал об этом?! Во сколько?

– Часов в девять, может, в начале десятого… Да почему это так важно?

Игнат делал размашистые крестообразные жесты, какими в приключенческих фильмах сажают вертолет.

– Оставь его в покое, – громко прошептал он. – Закругляйся!