Железный лес

– Я открыла вино. Решили перейти на террасу?

– Здесь лучше дышится, – Натэлла направилась к ней. – Давай помогу.

Мария поставила открытую бутылку на стеклянный столик, сдвинула к краю красные наушники.

– А мне стакан воды, если можно, – попросила Александра. – Ксении дома нет?

– Она занимается, – женщина взглянула на часы. – Будет поздно. Сейчас началась учеба, я редко ее вижу. После занятий она еще подрабатывает репетиторством, потом спортзал, пробежка перед сном… Извините, я взгляну, как там дети. Они сейчас с няней. Да, вы просили воду…

Мария Маневич исчезла в дверях, вернулась через минуту с графином и стаканом. Натэлла, любовавшаяся пейзажем, обернулась:

– Если дети с няней, мы втроем можем куда-нибудь поехать, посидеть. Чтобы ты не хлопотала.

– Ну, это ни к чему, – отмахнулась Мария Маневич. – Ты знаешь, я домоседка.

И снова скрылась в дверях. Натэлла проводила ее взглядом и негромко заметила:

– Вот такая она всегда. Дети, дети… И разговоры все о них. Я не удивилась, когда узнала, что Иван кого-то нашел.

– Эта Валерия приходила ко мне два раза, – призналась художница. – Она интересная.

– Что ей было нужно? – вскинулась Натэлла.

– Сперва хотела узнать что-то о муже. Он перестал звонить и не пришел ночевать. Потом она пришла сообщить, что его убил Маневич.

Произнеся последние слова, Александра опасливо взглянула на дверной проем. В гостиной было пусто.

– Ну, конечно, – издевательски бросила Натэлла. – Роковые страсти. Иван был сделан не из такого теста, чтобы кого-то убить. Обмануть мог, обсчитать при сделке, обвести вокруг пальца. Зубы заговорить. Этим он деньги и наживал. Но убить? Никогда. А вот секретарша оказалась на это способна. Никогда она мне не нравилась… Змеиная морда!

– Послушай, у меня не сходится все это в голове! – Александра прижала ладони к вискам. Налила стакан воды и в два глотка осушила его. – Когда был убит Ветошников, кто-то пытался подставить Маневича. Его часы, его визитка. Когда убили Федю, на месте преступления оставили мой ключ от мансарды и брелок в виде знака бесконечности – все это наводило на след Маневича. То есть его пытались выставить убийцей. И вдруг убили его самого! Как?! Почему? Почему они перестали выставлять Маневича убийцей и сделали его жертвой? Должна быть причина…

– Они? – переспросила Натэлла. – Она. Галина все это сделала одна.

– Причина была, – раздался голос Марии Маневич. Она незаметно появилась на террасе. Женщина прижимала к груди маленькую, дрожавшую всем телом собачку. – Мы со следователем тоже искали причину, и я ее нашла. Я подала на развод и раздел имущества. Поскольку у нас есть несовершеннолетние дети, мы могли бы развестись только через суд. На адрес офиса прислали заказное письмо с уведомлением о вручении и описью вложения. Я выступала истцом и послала все необходимые документы для ответчика перед подачей заявления в суд. К исковому заявлению нужно было приложить документы об отправке письма. Такова процедура. Я же не могла отправить заказное письмо по своему собственному адресу… Был бы скандал. И дети бы все узнали.

– А они не знают? – сощурилась Натэлла. – Ты им не сказала?

– Младшим нет десяти лет, их согласие не требуется. Они останутся со мной. А Ксения совершеннолетняя. Ее согласие тоже не требуется. И если есть шанс не трепать себе нервы лишний раз, ты знаешь: я его использую!

Мария Маневич опустилась в кресло. Собачка прижималась к ее груди, беспокойно оглядывая гостей выпуклыми агатовыми глазами.

– Заказное письмо приняла Галина, – спокойно продолжала Мария Маневич. – У нее была доверенность принимать заказную корреспонденцию и расписываться за Ваню. Так она узнала, что мы, наконец, разводимся. Это произошло тринадцатого августа. А четырнадцатого она его застрелила.

– Но почему?! – воскликнула Александра.

Светловолосая женщина грустно улыбнулась:

– Вы не знаете, конечно… Но Галина когда-то была близка с моим мужем. И даже ждала от него ребенка. Но ребенок не родился.

– Она все уже знает, я ей рассказала, – перебила ее Натэлла.

Улыбка словно застыла на губах Марии Маневич. Вдова продолжала:

– Не знаю, как это объяснить, но с тех пор Галина считала наш с Ваней брак своим личным делом. Очень личным. Может быть, ей нравилось думать, что та ужасная жертва, которую она принесла, не напрасна. И что она этим поступком спасла наш счастливый брак. И теперь мы кое-что ей должны… Должны быть счастливыми, например.

– Она все это вам говорила? – не выдержала Александра.

– Не мне, конечно. Ксении.

– Ей?!

Натэлла, подойдя к Марии, погладила собачку, обернулась:

– Чему ты удивляешься? Галина все рассказывала девочке. Они же были лучшими подругами.

Светловолосая женщина перестала улыбаться. Ее красивое лицо стало очень усталым.